Рубрика: История

16 июля 1975 года чехословацкое телевидение ничего не сообщило о крушении польского самолета у словацкого города Куты. Только в окрестностях Кут поговаривали о произошедшей аварии, в которой погиб польский пилот. Только спустя годы стало известно, что авиаинструктор Дионис Б. из польского Ополя не попал в аварию, а был сбит при попытке перебраться на Запад – в Австрию. В 8 километрах от австрийской границы поляка настиг чешский истребитель. Обстоятельства уничтожения самолета снова заинтересовали польский Институт народной памяти.

Лудек Навара (Фото: ЧТК) Пилот, который сбил польский самолет, до сих пор жив. 16 июля 1975 года он получил приказ уничтожить биплан Ан-2, пробиравшийся через Словакию к австрийской границе. Чешский журналист и автор книги «История железного занавеса» Лудек Навара, встречавшийся с чешским пилотом, рассказывает:

«Он знал, что уничтожение самолета противоречит общепринятым нормам: тогда же запрещалось сбивать гражданские самолеты из дружественных социалистических стран, к которым относилась и Польша. Он несколько раз переспросил, действителен ли приказ, а когда получил подтверждение, выполнил его. Он был военным, и у него не было другого выхода. Когда он приземлился, к нему подошел начальник штаба дивизии и на его вопросы ответил: «Не ломайте над этим голову. Приказ утвердил Ярузельский»».

Это объяснение пилота не успокоило, он очень переживал и вскоре покинул авиацию навсегда. А вот чехословацким властям, похоже, не были знакомы муки совести. Проконсультировавшись с польскими «товарищами», как поступить с засеченным у Жилины пилотом-беглецом, они без промедления приняли решение – остановить любой ценой.

Самолет Ан-2 «Очень интересный вопрос – кто с польской стороны принял решение о том, что самолет будет сбит. Из всех документов вытекает, что в этом вопросе чехи консультировались с польскими властями и только после получения положительного ответа решились задействовать свои истребители. Тут важно выяснить, кто на польской стороне принял решение сбить самолет, с кем совещались чехи»,

— говорит Лудек Навара.

На посту министра обороны Польши в то время находился генерал Войцех Ярузельский, позднее ставший польским президентом. Но его имя в чешских документах не значится. Возможно ли привлечение Ярузельского к ответственности сейчас, спустя несколько десятилетий?

«Это вопрос к польскому Институту народной памяти, который расследует это дело вместе со словацкими коллегами. Из Польши мне на этот вопрос ответили, что дело это расследуется, но предъявить обвинения конкретному лицу они пока не в состоянии».

В Чехии гибель польского пилота в июле 1975 расследовал в 2002-2004 годах Институт по изучению преступлений коммунизма. Историки тщательно изучили архивные материалы, связанные с уничтожением самолета. К каким они пришли выводам, рассказывает Ян Срп, пресс-секретарь учреждения.

«Чтобы привлечь к ответственности виновных, пришлось поднять директивы противовоздушной обороны Чехословакии того времени. А в них говорится, что стрельба по гражданским самолетам запрещена. Было проведено расследование в отношении тогдашнего командующего противовоздушной обороны генерал-майора Йозефа Марушака. Именно он с чехословацкой стороны дал приказ пилоту стрелять по польскому самолету. Но Марушак на момент расследования уже был мертв».

Войцех Ярузельский Следующий возможный виновник был отцом единственного чехословацкого космонавта Владимира Ремека. Йозеф Ремек командовал тогда воздушными силами страны и был заместителем министра национальной обороны Чехословакии. Его роль свелась к сокрытию реальной причины гибели польского пилота, говорит Ян Срп.

«Йозефа Ремека можно было бы привлечь к ответственности за злоупотребление полномочиями. Он непосредственно не давал приказа о стрельбе, но вмешивался в расследование, которое проводила Военная прокуратура. На основании его распоряжений был подготовлен отчет, отправленный потом польской стороне. В этом отчете нет даже упоминания о том, что польский самолет был сбит. В нем говорится о том, что самолет летел низко над землей и зацепился за ветви деревьев, что стало причиной аварии».

— Это был заказ польской стороны?

«Нет, не думаю. Чешская сторона сама хотела оправдаться и подать все происшедшее как аварию».

Йозеф Ремек тоже не дожил до расследования. И получилось, что с чешской стороны не осталось никого, кто бы мог ответить за уничтожение польского самолета.

Йозеф Ремек «Все люди, причастность которых к этому делу проверял Институт по изучению преступлений коммунизма, уже умерли. Но не исключено, что в ходе нового расследования всплывут новые факты, проявятся новые имена. Срок давности этого преступления не истек, так что, возможно, удастся разыскать и других причастных лиц»,

— предполагает чешский журналист Лудек Навара, специализирующийся на истории «железного занавеса».

С технической точки зрения можно только поразиться, как хорошо была в 1970-х годах налажена связь между чехословацкими и польскими вооруженными силами. Подумать только, полет биплана длился менее часа — при этом его засекли не сразу, а чехословаки успели связаться с польскими военными, получить от них нужные указания и выслать поляку вдогонку свои истребители. Продолжает Лудек Навара.

«Полет польского самолета длился около часа. Пилот летел очень медленно и низко над землей. Он надеялся проскользнуть мимо радаров и усложнить задачу для возможных преследователей. Низкий полет был рискованным и для него самого, но он пошел на риск. И практически достиг австрийской границы. Его засекли над Жилиной, а потом он направился к месту, где сейчас пересекаются границы Чехии, Австрии и Словакии. Там он хотел пересечь границу Австрии».

Всего несколько минут отделяли пилота от свободы. Но за ним уже следовали четыре чехословацких самолета.

«Ответ на запрос, сделанный чехами, пришел от польской стороны, когда пилота отделяло от австрийской границы всего 8 километров. Ему бы еще несколько минут, и он бы успел вырваться в Австрию».

Рубрика впервые вышла в эфир 9 мая 2009 г., сегодня вы слышали ее репризу.

Те, кому сегодня 20-30, уже вряд ли помнят, что можно за что-то бороться, кроме как за место под солнцем. Некоторые из тех, кому было 20-30 в 1970-80-е, жили другими идеалами, и борьба за свободу стала для многих из них делом жизни. Они отказались от многих материальных благ, к которым так стремится сегодняшнее поколение 20-30-летних, во имя совершенно нематериальных понятий «свобода» и «права человека». 17 ноября в Чехии – день борьбы за свободу и демократию.

Если быть более точными, 17 ноября 1989 года в тогдашней Чехословакии случилось то, что уже неминуемо витало в воздухе. И, несмотря на то, что дышать стало гораздо легче уже раньше, именно в этот день свобода заполонила улицы этого государства в центре Европы официально. Тем, кто приложил множество усилий к тому, чтобы это случилось как можно скорее, социалистическое государство дало обидное прозвище – «диссиденты».

«Я полагаю, что понятия «диссидентство» и «диссиденты» не совсем точны, поскольку первоначально они стали применяться по отношению к реалиям Советского Союза и к личностям, которые заняли критическую или оппозиционную позицию против советского режима, поскольку зачастую это были люди, которые изначально принадлежали к данной системе. Затем это понятие, прежде всего, в западной журналистике, было перенесено на различные оппозиционные или критические проявления в странах Центральной и Восточной Европы, в частности, в Чехословакии. Таким образом, мы не совсем точно обозначаем всевозможные оппозиционные движения в странах Восточного блока в 1970-80-е годы», — рассказывает директор Института современной истории историк Олдржих Тума.

Историк Олдржих Тума В Чехословакии история независимого движения, как и многое другое, начинается в 1968 году. Приход войск стран Варшавского договора на последующие 20 лет обеспечил в стране господство режима, благодаря которому в стране воцарилась атмосфера безнадежности и безысходности, но также, благодаря ему, появились представления о том, что через какое-то время возможны изменения к лучшему. На фоне общей апатии появилась категория людей, которые осознали: так жить дальше нельзя.

«Я это понял 21 августа 1968 года, потому что до тех пор я был очень критичен в отношении положения чехословацкого общества, политической власти и так далее, но я не был в прямом сопротивлении. Я испробовал, каково это, но не воевал открыто против того, что было. Когда пришли войска стран Варшавского договора, я понял, что так жить больше нельзя, потому что постепенно, маленькими шагами вожди чехословацкой компартии стали сотрудничать с Кремлем и с Брежневым и с другими. И постепенно даже население, которое сначала было против этой инвазии и этой оккупации, стало смиряться с этими новыми условиями. Поэтому 20 лет я находился в оппозиции – не политической оппозиции, а политико-культурной оппозиции, духовной оппозиции. Так как я имел друзей на Западе, во Франции, которые были членами или активистами IV Интернационала, и я им симпатизировал. Моя критика условий, которые были в период нормализации, была с «левой» стороны, а не с «правой». Сталинисты и затем неосталинисты, типа Брежнева, чехословацкие нормализаторы в моих глазах были людьми, которые делали «правые» шаги, а не «левые», — вспоминает обозреватель газеты PRÁVO и борец за права человека Петр Уль.

Петр Уль Из различных источников 1970-80-х годов мы можем заметить некую консолидацию сил и размышления о том, что в сложившихся условиях стоило предпринять и чего делать не стоило. Из всего этого впоследствии появилась главная манифестация чехословацкого движения за независимость – Хартия 77 – в значительной мере массовое выступление с программной целью, критикой режима и предложением по поводу дальнейших действий. И даже если эти действия заключались в наблюдении за режимом, его оценке, открытых дискуссиях о его проблемах, был сделан важный шаг в направлении помощи – материальной или правовой – людям, пострадавшим от этого режима. Хотя изначально это не планировалось таким образом, со временем Хартия превратилась в институцию, которая представляла собой противоположность режиму, пусть более слабую и ранимую, но ту, которая несмотря на все аресты и эмиграции, просуществовала в Чехословакии последние 12 лет режима как открытая оппозиция, — хотя сама себя оппозицией и не называла, — как важнейший феномен, отличавший последние 12 лет от предшествовавших им десятилетий господства режима.

«Я был в тюрьме четыре года, и когда я вернулся, здесь по-прежнему был круг людей, которые были несогласными. Они обменивались книгами, газетами, слушали заграничное радио. В 1976 году именно из этой среды появилась Хартия 77. сейчас говорят, что это были организованные диссиденты, но мы просто защищали свободу и права человека. Мы не один раз предлагали режиму, то есть власти, правительству и даже коммунистическим органам диалог. Мы хотели диалог только о правах человека, не о политической структуре, не о том, правильно ли, когда партия имеет ведущую роль в обществе, какой должна быть и не должна быть конституция – нет, только права человека. Из-за этого нас также арестовывали, я попал в тюрьму на пять лет из-за Хартии 77, или, правильнее сказать, из-за Комитета по охране несправедливо преследуемых людей, который также возник из среды хартистов. Я вернулся в 1984 году, потому что нас арестовали в 1979 году, они хотели знать, какая будет реакция в Европе и в мире на эту нашу деятельность».

Хартию 77 мы еще вспомним сегодня неоднократно, однако, сейчас было бы интересно посмотреть, чем, собственно, занимались так называемые «диссиденты»? С одной стороны может показаться, что эта группа людей просто решила не соглашаться с существовавшим режимом и жить жизнь, которая их устраивала. Как выглядело «диссидентство» на деле?

Хартия 77 «Упрощая, можно сказать, что это были люди, которые решили: если уж при этом режиме ничего не поделать и какая-либо политическая деятельность не имеет никакого смысла, то и в этой ситуации можно попробовать жить порядочную жизнь, интересоваться культурой, которая представляется разумной, развлекаться так, как нам нравится, но с режимом не заигрывать. В этом и заключалась концепция всей независимой культуры, начиная с самиздата, музыкальных концертов до организации квартирных или дачных выставок, квартирных спектаклей. То есть послание было таково: если в политике ничего не поделаешь, то мы будем делать вид, что данного режима здесь нет и делать то, что нам кажется правильным и разумным. Однако, в обществе, где каждая сфера жизни находилась под контролем, такая позиция все равно являлась политизированной», — продолжает историк Олдржих Тума.

Собственно, у андеграундной культуры не было глобальной цели стать массовой. Скорее, несогласные с режимом посредством этой культуры старались держаться вместе, обмениваться существующей информацией, одним словом – делать общее дело, которое давало им ощущение борьбы и продвижения к цели – вожделенной свободе.

Франтишек Старек «Мы были таким сообществом, которое интересовалось культурой, в особенности музыкой, но также изобразительным искусством, кино, литературой, которая в то время выходила в самиздате. Нашей целью было, чтобы люди, которые имели подобные интересы по всей республике, знали друг о друге, чтобы маленькие группы, которые существовали по всей Чехословакии, могли обмениваться опытом и информацией. Поэтому идеальным для осуществления этой цели было основание журнала. Попыток было несколько. Уже в 1975 году мы готовили к выпуску региональный журнал, адресатами которого должны были стать группы на севере и на западе Чехии», — рассказывает Франтишек Старек, издатель журнала «Vokno».

Уже одно то, что концерты, выставки и выпускаемая литература могли как-то мешать режиму, вносить беспокойство в «нормальную» жизнь доставляло участникам андерграундного и независимого движения ощущения, что они занимаются всем этим не зря.

Вацлав Гавел и Мейла Главса «Сегодня, конечно, кажется странным, почему коммунистический режим хотел вмешиваться в эту культурную жизнь, постоянно посылал наряды полиции, которые громили концерты в деревенских пивных, били и задерживали там людей на 48 часов, людей, которые всего-навсего играли рок-музыку. Собственно, скорее режим беспокоило то, что существовали какие-то группы и объединения людей, которые не были под контролем и хотели все делать по-своему. Этот конфликт Вацлав Гавел некогда назвал конфликтом намерений режима и намерений жизни, в смысле – жизни отдельного индивида, который стремится к реализации своих интересов, мечтаний и целей как свободный индивид», — рассказывает историк Олдржих Тума.

Вот такую незатейливую музыку исполняли участники группы The Plastic People of the Universe (PPU). Но, как оказалось, для того, чтобы отправиться в тюрьму, и такой незатейливости было вполне достаточно.

The Plastic People of the Universe (PPU) Тем не менее, называть противостояние режиму исключительно андерграундной культурой было бы ошибочно. Потому что когда Хартия 77 поставила в центр своих интересов, возможно, отчасти, как считает Олдржих Тума, и тактически, нарушение прав человека, это уже, определенно, была политика. Режим здесь неустанно подвергался критике за уже содеянное им. То, что оказывало на режим действие, аналогичное красной тряпке, была интернационализация этой темы в том, что Хартия 77 апеллировала к Хельсинскому Заключительному акту и международным пактам, которые чехословацкий режим также подписал. Соответственно, международная общественность могла не только проявлять интерес к нарушению прав человека в Чехословакии, но и ставить это в укор режиму.

«В Хартии нас было 242 человека, которые 1 января опубликовали свои имена и фамилии, подтверждая, что они подписали манифест Хартии 77. из этих 242 человек был 121 бывший коммунист. Так что, когда вы сейчас слышали, что говорят молодые люди об этой эпохи, то могу с уверенностью сказать – все было по-другому».

Как рассказал нам Петр Уль, один из основателей и подписантов Хартии 77, половина из этих исключенных коммунистов сохранила свои взгляды, другая половина поворачивалась к религии или либерализму. Но что самое интересное, из воспоминаний Петра Уля следует, что организация Хартии 77 и написание самих манифестов не было подпольным. Разумеется, об этом не говорилось по телефону. Когда документ был готов, его переправили на Запад, поскольку контакты с Западом всегда существовали. Кроме того, к Хартии присоединилась довольна сильная группа либералов.

«В конце нас было 1800 хартистов. Мы сами называли себя хартистами, это означало – не те, кто симпатизировал Хартии, а те, кто поставил под ней свою подпись. Среди подписантов было много разных людей, например, драматурги, которые писали как Гавел, Когоут и другие, романисты, поэты, живописцы и очень много музыкантов, это были молодые люди, и у нас это называлось английским словом «андерграунд».

Garáž Только что вы услышали еще одну группу, которая взошла на чешскую независимую сцену в 1979 году – Garáž. В 1983-84 годах группе удалось записать первые демо-кассеты, а в написании некоторых композиций принял участие Мейла Главса из легендарных Plastic People. В 1980-х годах группа принимает участие в многочисленных неофициальных концертах и вечеринках, и неудивительно, что официальные записи ей удается издать только после революции 1989 года.

«Это был только культурный андерграунд, в большинстве случае это было даже без политических коннотаций, они просто любили свободу и хотели свободно играть и петь. Их отправляли в заключение за то, что они, например, в своих песнях произносили слово «говно». Это же вульгаризм! За это надо отправляться в тюрьму! Старые коммунисты, которых исключили из партии, написали манифест, что это против основ чешской культуры».

Мы уже упоминали в нашей передаче чехословацкий самиздат, который, безусловно, неразрывно связан с деятельностью как андерграунда, так и хартистов. Роль, которую он сыграл в объединении инакомыслящих людей не стоит недооценивать. Причем, как со стороны нон-конформистской молодежи, так и со стороны хартистов. Рассказывает Франтишек Старек, издатель журнала «Vokno», который также был несколько раз арестован по обвинению в инициировании организованной группировки, издававшей журнал «Vokno»:

DG 307 «Распространение журнала было чрезвычайно важно. С одной стороны мы уже знали, что есть ряд друзей, которые будут с нами сотрудничать и распространять журналы в своих городах. Мы жили в коммуне Нова Лиска, где часто выступали такие группы как «The Plastic People of the Universe», «DG 307», фестивали проходили в сарае, и туда приезжало много людей, например, 300 человек со всей республики. Мы знали, что там будут и люди, которым мы сможем дать журналы».

Вот так звучала еще одна андерграундная группа периода нормализации — DG 307, что в переводе означало диагноз «Временные ситуационные психические нарушения», с которым можно было «откосить» армию, получив так называемую «синюю книжку», или, по-русски говоря – «белый билет».

Вокруг Хартии 77 тоже проходила динамичная самиздатовская деятельность, которая активнее развилась уже непосредственно к предреволюционному периоду. Рассказывает Петр Уль:

«Из второго заключения я вернулся в 1984 году, и за пять лет, до 1989 года общество сильно изменилось в лучшую сторону. Произошла либерализация, и хотя арестовывали даже чаще, но сроки уже не были такими большими. Они сосредоточились на молодых людях, которые проводили неофициальные концерты, выпускали неофициальный самиздат. Мы были в постоянном контакте с русскими защитниками прав человека, с редакцией «Хроники текущих событий». В сентябре 1988 года было основано, и в декабре мы уже публиковались – Восточноевропейское информационное агентство. У него было три редакции – в Праге, в Варшаве и в Москве. И, конечно, отношение к советским людям, которые делали то же самое, что и мы, было очень близким, мы потом неоднократно встречались».

Петр Уль «Я думаю, что на рубеже 70-80-х годов наименований изданий, которые регулярно выходили три раза в год или один раз в два года, было уже значительное количество. Все это формировало определенную базу, люди создавали некие социальные сети, знакомились, поддерживали контакты. Их объединяло общее дело, которое, возможно, было и небезопасным. Все это создавало базу для чего-то большего в будущем», — подытоживает историк Олдржих Тума.

Возвращаясь к Хартии 77, надо сказать, что хоть она и была самым важным документом в защиту прав человека, подписанным в Чехословакии, тем не менее, далеко не единственным. Периодически выпускались новые манифесты, которые, однако, подписывала практически одна и та же группа людей. Переломный момент наступил уже практически накануне революции.

«Я думаю, что важный, переломный момент в ситуации, когда петиции, например, с требованием выпустить кого-то из тюрьмы, подписывали одни и те же люди, наступил в начале 1989 года. Тогда сначала появилась петиция, требующая освобождения Вацлава Гавела, подписанная сотнями людей из мира искусства. То есть, обычные люди могли каждый день их видеть по телевизору и внезапно слышали по «Голосу Америки», что они стали подписантами петиции за освобождение Вацлава Гавела. Затем появилась аналогичная петиция, но на этот раз подписанная научными сотрудниками Академии наук. За несколько дней было собрано около 1000 подписей. Я считаю, что это был важный шаг из довольно узкого диссидентского круга в широкие массы. Даже те, кто ранее боялся подписывать какие-либо документы подобного содержания, теперь мог открыто выразить свое мнение», — продолжает историк Олдржих Тума.

Саша Вондра Действительно, о том, что далеко не все симпатизировавшие хартистам, были готовы подписать сам текст Хартии, вспоминает и Петр Уль:

«Было очень много людей, которые боялись подписать Хартию и не подписали ее, но они хотели с нами общаться, конечно, не в нашей квартире, потому что там, наверняка, микрофоны. Не было так, что были борцы с одной стороны и плохие люди – с другой. Была целая шкала отношений. Так мы и жили».

Летом 1989 года появился еще один важный документ – петиция «Несколько предложений», созданный движением Хартия 77. В качестве контактных лиц были указаны Станислав Деваты, Вацлав Гавел, Иржи Кржижан и Саша Вондра, а среди подписчиков этого документа появились столь значительные имена чешской культурной среды как Зденек Сверак, Иржи Бартошка, Рудольф Грушинский, Мартин Стропницкий, Гана Загорова и другие. Одним из главных положений было требование переоценки и открытых дискуссий о 1950-х годах, Пражской весне, вторжении стран Варшавского договора.

Вот так наступили лучшие времена, о которых когда-то борцы за свободу, независимость и права человека когда-то могли только мечтать, рискуя своими жизнями. Зато когда свобода действительно наступила, поверить в это оказалось даже труднее, чем было о ней мечтать. Вспоминает Петр Уль:

«Когда я еще был директором ЧТК, я жил на улице Англицка, и оттуда до улицы Оплеталова, где находится ЧТК, было 400 или 500 метров, и я, ходя на работу, все еще продолжал оглядываться, не идет ли за мной официант или сотрудники бывшей службы Госбезопасности. Еще три месяца после этого переворота я не верил, что это действительно произошло. Думаю, что поверил я после выборов в июне 1990 года, тогда я стал депутатом Федеральной Ассамблеи в Праге, и там, когда мы встретились все, это значит – Гражданский форум, где был я, аналогичное объединение из Словакии – Общественность против насилия, относительно большая группа коммунистов, христианские демократы и другие, уже было ясно, что мы вступили на путь демократии, демократического правового государства, которое основано на правах человека, как все страны Европы».

Журнал Reflex на обложке помещает целующуюся пару — Густава Гусака и Леонида Брежнева. Причем Брежнева мы видим с затылка, а Гусак высовывает язык. На этой неделе исполняется 20 лет со дня смерти Гусака, и статья, посвященная ему в журнале, называется – «Наш президент, Густав Гусак».

Леонид Брежнев и Густав Гусак Период чешского коммунистического упадка имеет своих героев – преступник Клемент Готвальд, предатель Василь Биляк (русин, был инициатором ввода советских войск в Чехословакию) и множественно осмеянный идиот Милош Якеш, генсек КПЧ, который получил анекдотическую известность за свою речь, произнесённую незадолго до отставки: в ней он жаловался, что артисты эстрады зарабатывают больше, чем кадровые партийцы, и в частности, чем он сам. Но был еще и Густав Гусак, которого чехи помиловали.

Далее пишет автор статьи:

«Гусак не воспринимается у нас однозначно негативно. Он провел десять лет в коммунистическом заключении, то есть, свое отстрадал. Многие ценят и его отличное юридическое образование, бесспорную интеллигентность и талант оратора — с такими способностями он выделялся на фоне сталинского ядра. Во время пражской весны 68 года, был за хороших и принял руководство после прихода оккупантов, как гласит легенда, лишь потому, чтобы этого не сделал кто-нибудь похуже. В конце концов, он был уважаемым президентом. Реальность на самом деле иная. Трудно находить человеческие черты у коммунистических (как и у нацистских) вождей, их перекрывает преступный режим, которому они служили. И наоборот –нельзя все списывать на режим, когда за принятием отдельных решений стояли конкретные люди. Гусак – яркий пример. С начала сталинизма в Чехословакии он был его хладнокровным творцом. Тюремный период его не изменил. После освобождения он опять лезет наверх и приспосабливается – он то реформатор, то предводитель коллаборационисткого режима. Его мечта сбылась – он сделал из нас на долгих 20 лет де факто часть СССР. Среди биографий нацистских вождей, которыми заполнены книжные лавки, найдите еще и его биографию, почитайте. Этот человек не заслужил спокойной смерти в своей постели в ноябре 1991 года».

Журнал Euro помещает статью с таким названием «Вы мне объективно не нравитесь». Чешское правительство поставлено перед непростым выбором – надо решить, кого лучше разозлить – американцев, французов или русских. Речь идет о достройке двух блоков ядерной электростанции Темелин. Тендер перешел во вторую фазу, и три интересующихся партнера – американский Westinghouse, французская Areva и чешско-российский «Атомстройэкспорт» — получили необходимую документацию, при помощи которой они могут ознакомиться с представлениями инвестора о технической стороне вопроса.

АЭС Темелин Владелец одного из агенств в Чехии утверждает: «Там еще ни разу не копнули землю, а уровень безработицы в Чехии уже понизился». Иностранные фирмы, заинтересованные в конкурсе, нанимают десятки лоббистов и работников. Медиальное, а главное – закулисное – давление на людей, которые способны повлиять на результаты конкурса, огромно. Ставка – контракт на примерно 200 миллиардов крон и в качесвте бонуса – договоренность на еще три блока. Уникальный тендер, который не имеет аналогов ни в Европе, ни в мире. Вот только принимать решение о том, кого предпочесть будет не CEZ, а правительство, которое, обычно берет в рассчет не столько технические параметры и ценовую политику, но геополитические интересы страны, за которыми явственно прочитываются интересы личные. Грубо говоря, правительственный уполномоченный по вопросу достройки Темелина Вацлав Бартушка еще два года назад добивался того, чтобы исключить из конкурса русских. НЕ получилось. Затем он сказал в интервью чешскому радио: «А в 2010 году правительство придумало мне наказание – меня назначили уполномоченным по этому вопросу».

Чехия старается выступать как привлекательный и надежный партнер для американцев. Франция принимает решения в ЕС, а русские поставляют Чехии большую часть нефти и природного газа. Задачка не из легких».

Ну и, пожалуй, продолжим баловаться выдержками из блога пользователя Живого Журнала с ником aldanov:

«Бетон» (бехеровка с тоником) «В России образцом алкогольного фольклора служат «Москва-Петушки» Венечки Ерофеева. Незабываемы странички с описанием коктейлей, хотя я никогда не слышал, чтобы такие коктейли пили. Это, можно сказать, литературные коктейли, в которых главное — название. У чехов есть коллективный Венечка – народ. Говорят, что наибольший расцвет искусство коктейля испытало в социалистический период, когда набор напитков было весьма ограничен, но зато народная фантазия работала на полные обороты, извлекая новые смыслы из всего доступного. Начнем с простых вещей. Скажем, с «волчьего дыхания», то есть кофе, залитого нагретым ромом. В районе Остравы, города пролетарского, склонного к алкогольным экспериментам, его еще называют «бич пустыни». Еще один коктейль, смесь равных долей рома и гриотки, носит множество названий: папа с мамой, дедка с бабкой, черт, лезвие меча, кругляш. Если заменить изнеженную гриотку на «Староржаную», то получится «коктейль каменщицкий», можно даже сказать, масонский.

Чешская молодежь все-таки не хлещет таких смесей, она мешает крепкое с безалкогольным и получет «бетон» (бехеровка с тоником), так называемое «баварское пиво» – смесь фернета с тоником (нет, не любят чехи немецкого пива, иначе бы так не унижали его), летчицкий лимонад (кока-кола или пепси с ромом), бамбук (смесь 0,2 мл вина и колы в пол-литровом бокале), он же гриб, пинок, мичуда (мяч), Корея. Если добавить в последнюю смесь большой фернет (т.е. 50 г), то получится бамбук с мотором.

«Баварское пиво» («Баворак») – смесь фернета с тоником Классические чешские народные коктейли носят название колинок, то есть одеколонов. Это так называемые слоеные напитки. Существование густых ликеров, медленно перемешивающихся с другими жидкостями, дает возможность соединять их в одном бокале, наслаивая один на другой и добиваясь редкостных цветовых сочетаний.

Элементарный «одеколон», это слой гриотки, на которую наслоена водка. В народе он назывался утонувший коммунист, фламинго, польский флаг или Калгари Флэймс. «Итальянский флаг» делали из мятного ликера, гриотки и водки, для получения австрийского флага меняли мятный ликер на ром. Исчерпать эту тему трудно. Несколько фото могут проиллюстрировать другие направления народной фантазии. К примеру, вот так выглядит «Мозг» — смесь гриотки с двойным количеством яичного ликера (вливать тонкой струей круговыми движениями). А так – «Магическое око» или «Тигровый глаз». Для его приготовление следует аккуратно утопить в бокале пива маленькую стопочку мятного ликера.

«Светофор» А вот дамский народный коктейль, пивной жабинец, то есть «пивная ряска». Делается из клубничного или малинового сиропа, который так и остается на дне, на него наслаивается черное пиво, пивная пена подкрашивается мятным ликером. Говорят, дамы от такого напитка приходят в отличное настроение – а что еще от них требуется?

Есть среди коктейлей-колинок и «Светофор», и «Негр в траве» (Он же «Цыган в лесу», он же «Черт в клевере»), и «Триколор» в цветах национального флага, который, вроде бы, и пить надо под чешский гимн «Где дом мой» и даже «Флусанец», то есть плевок. Ну, даже попробовать по одному разу все это, конечно, тяжело, но цветовые гаммы слоеных коктейлей занятны. «Плевок», который носит также название яйца со шпинатом, по мнению эксперта в народных коктейлях Ладислава Верецкого, будит фантазию формой образующихся при смешивании яичного и мятного ликера пятен, напоминающих пятна Роршаха, а «Семафор» очень оптимистичен и имеет фовистическую гамму цветов.

«Мозг» Для досидевших до поздней ночи необузданных натур, желающих закончить вечер на высокой ноте, существует такая страшная вещь, как поросячий суп. Готовится он смешиванием всех имеющихся в данном заведении напитков по 20 г. в суповой тарелке. Хлебается суповой ложкой. Есть еще и «чамбавамба» или Клапзубова еденастка – одиннадцать 50 граммовых стопок крепких напитков смешиваются в пивном бокале, из которого сидящие за столом пьют по очереди. Смесь ужасна по своему действию и хороша на дне рождении старого алкоголика и его верных друзей, утомленных простыми вкусами привычных напиток.

Пиво влияло даже на топонимику. В Чехии встречается много названий со словом Веселый – Весела. К примеру, Весела Лгота, Весели над Лужницы, Веселы Копец и так далее. Говорят, что почти все эти веселья возникли из известных пивных, где пиво текло рекой и кипела жизнь. Тут – история. Помню, как я читал исторический детектив о Чехии начала 16 столетия. И что в нем – все те же пивные и рестораны, официанты и кружки, сорта и знатоки. Пиво началось не сегодня, и культура его потребления сложилась в Чехии очень давно.

Ну, а пивной фольклор и литература – тема просто необъятная. Из забавных фольклорных изобретений можно отметить «теорию пивного поля», якобы окружающего пивные. Вспомню еще «Первую помощь для начинающего пивняка» (Выдержка: «Проблема: У пива нет ни цвета, ни вкуса, оно не дает никакого удовлетворения. Причина: Пустой бокал. Решение: Найдите кого-нибудь, кто купит вам следующий бокал»), «Первый пивной устав земель Чешской короны» (Выдержка «Как только гость появится в гóсподе, в течение нескольких секунд перед ним безусловно должно стоять пиво»).

И еще – чешские коллекционеры собирают подставки под пиво от фарфоровых до бумажных, пивные пробки, этикетки, старинные бутылки и бокалы. Разнообразие этих вещей огромно, а со временем растет, как снежный ком.

У чехов нередки пивные фамилия типа Шенкирж (шенк – пивной кран). Или Сладек (это, можно сказать, главный технолог на любом пивоваренном заводе или пивоварне, специалист по солоду). Или Гостинский – то есть человек, на котором Гостинец, та же пивная. Даже отец Магдалены Олбрайт, известный чешский дипломат, носил фамилию Корбел, то есть пивную фамилию, потому что корбел – это пивная кружка с крышкой.

В понедельник в возрасте 91 года умерла знаменитая чешская снайпер, прославившаяся во время Второй Мировой войны, Мария Лялькова-Ластовецка. Во время войны из винтовки СВТ-40 она уложила более 30 фашистов, а после войны спокойно работала туристическим гидом в туристическом бюро Čedok.

Мария Лялькова-Ластовецка (в центре). Фото: ЧТК Мария Лялькова родилась в 1920 году на Украине. В первом же бою, во время обороны села Соколово, она «сняла» винтовкой пятерых немцев. При этом, она лежала на заледеневшем озере и примерзла ко льду.

«Вокруг стреляли, я только наблюдала, как лед подо мной и моими друзьяим окрашивается кровью», — рассказывала она.

В темноте она не могла рассмотреть, откуда стреляет пулемет, но, тем не менее, прицелилась и выстрелила, попав в пулеметчика. Стрельба прекратилась. Примерзшую, ночью ее нашли чехословаки, которых она сперва приняла за нацистов. Она приставила свой пистолет к подбородку и взвела курок. В последний момент она услышала чешскую речь.

Мария Лялькова-Ластовецка У Дукельского перевала артиллерийский взрыв сломал ей позвоночник, а полусантиметровый осколок попал в голову – она выжила чудом. Ее наградили орденом Белого Льва, наивысшей военной наградой Чехии, и рядом других наград и премий – чехословацких, словацких, польских, советских и российских. При этом Ластовецка не простила советской оккупации в 1968 году и всю жизнь избегала говорить по-русски, хотя очень хорошо знала этот язык. Несмотря на то, что по работе (с начала 60-х лет и до 90 года она работала экскурсоводом) ей приходилось это делать — она показывала советским туристам столицу Чехословакии.

Её муж, Михаил Ляльков, после войны вернулся в Советский Союз и работал в Министерстве обороны Украинской ССР. Мария осталась в Чехословакии, работала в госпитале в городе Острава, позднее в Праге. Снова вышла замуж и сменила фамилию на Ластовецка ( Lastovecka ). Её второй муж — военный врач. Мы говорим о ней с первым зампредседателем Чешского легионерного общества Йиндржихом Ситтой:

Мария Лялькова-Ластовецка (1945 г.) — Во второй мировой войне 65 тысяч чехословаков воевало на иностранных фронтах. К сегодняшнему дню их осталось лишь 1700, и это – очень ценная группа людей для чешского и словацкого народов, потому что они примером своей жизни подтвердили девиз еще легионеров времен Первой Республики – «За свободную и самостоятельную родину надо заплатить в случае нужды и самую высокую цену». Марушка –как раз тот случай. Она следовала этому девизу не только во время войны, но в течение всей жизни. В свои 91 она еще была способна не только принимать энергию, но и раздавать ее всем вокруг. Она было просто как солнце. Одна из самых активных членов чехословацкого легионерского общества, она выступала покровителем целого ряда спортивных, культурных и общественных мероприятияй в Южной Моравии, читала лекции в школах, занималась работой с детьми. Просто в группе ветеранов, о которой я говорил, она была еще и звездой. Все эти ветераны прожили сложную жизнь и после войны, и после того, как к нам пришли с Востока. Из армии ее в конце концов выгнали, она получала мизерную пенсию, но она никогда не унывала и всегда подавала пример остальным.

— Она не любила говорить о своей кареьре снайпера?

Мария Лялькова-Ластовецка — Нет, она считала, что пожертвовать собой во имя родины – это никакое не геройство, а очевидная вещь. Она считала это долгом каждого чехословака. Она была очень скромной и никогда не хвасталась. Когда она получила орден Белого Льва от президента Чехии, для нее это была большая честь еще и потому, что она получила его вместе с Микулашем Кончицким, который был ее близким другом и во время и после войны.

— Она не считала себя Украинкой?

Мария Лялькова-Ластовецка — Многие из чехословацкой армии родились на Украине. Марушкина девичья фамилия была Петрушакова, она хорошо знала свои корни, но дома себя чувствовала здесь.

— Она очень не любила говорить по-русски, хотя работала гидом в турбюро в том числе и сопровождала русские группы, да?

— Мда. Чтобы не любить русский язык, необязательно было проходить войну. Это не из-за того, что она воевала в Красной Армии…

На Ольшанском кладбище в Праге есть небольшая церковь – Храм Успения Пресвятой Богородицы. На праздники, да и в будние дни, ее посещает великое множество людей, однако, мало кто задумывается о том, кто же построил эту самую известную в Чехии православную церковь. Между тем, ее проектантом стал наш соотечественник – Владимир Александрович Брандт, о судьбе которого и пойдет речь в нашей передаче «Исторические прогулки».

Зоологический музей в Петербурге Дед Владимира Александровича Брандта – Федор Брандт приехал в Россию из Германии по приглашению Николая I. Приехал он в Петербург, где и стал основателем Зоологического музея. Любовь к природе, животным и интерес к биологии стали делом семейным. Отец Владимира Брандта был профессором Харьковского ветеринарного института и активно пропагандировал зоопарки и аквариумы. Высшее образование будущий архитектор Брандт получил в петербургском Институте гражданских инженеров. За свою карьеру до мюнхенской эмиграции после 1918 года ему удалось поработать в качестве преподавателя во многих престижных вузах, например, в Харькове, Полтаве и Варшаве. Кроме того, в его послужном списке проекты, которые для начала 20 века можно считать поистине революционными с технической точки зрения – павильон аквариума для пресноводных и морских рыб, а также павильоны для зоопарка в Харькове.

Храм Успения Божьей Матери на Ольшанском кладбище «Инженер, архитектор, живописец, педагог – все эти несколько ипостасей объединяет в себе одна личность, яркий типичный представитель творческой и научной интеллигенции Владимир Александрович Брандт. Его имя в основном связывается с проектом, который он разработал на общественных началах – Храма Успения Божьей Матери на Ольшанском кладбище в 1924 году. Как совершенно справедливо отметила чешская исследовательница Светлана Михлова, его имя и связывается именно с этим храмом, и даже в самых подробных исследованиях архитектуры Праги Брандту уделяется место именно как проектанту данной постройки. Проанализировав цели и задачи Русской акции в Праге, — а главной задачей, как известно, было сохранение русской интеллигенции и предоставление ей возможности жить и работать, развивать свою творческую деятельность, — я поняла, что Брандт идеально вписывался в контекст этой акции. Поскольку он приехал именно по предложению заняться научно-педагогической деятельностью в Праге, продолжить свои научные исследования и заняться архитектурным образованием русской молодежи, беженцев. Причем не только тех, кто поступил учиться в Праге, но и тех, кто прервал свое обучение в Петербурге, Одессе, Варшаве», — рассказывает историк архитектуры Светлана Сергеевна Левошко.

Храм Успения Божьей Матери В Прагу Владимир Александрович Брандт приехал в 48 лет – в расцвет своей творческой зрелости. К этому моменту он имел 20-летний стаж педагогической деятельности, о чем и написал в своем резюме, сидя с 1918 по 1922 год в Мюнхене без работы. В это время он занимался в основном живописью и участвовал в выставках, а также состоял в обществе «Русские инженеры в Германии», посему с радостью принял предложение перебраться в Прагу и занять педагогическую должность. Должность оказалась довольно высокой – Брандту было предложено возглавить Коллегию русских профессоров по архитектурному образованию при Комитете помощи русским и украинским студентам (1921). Несмотря на то, что история не умалчивает, в каком огромном количестве пражских обществ состоял Владимир Брандт, среди исследователей его творчества считается, что об обстоятельствах его жизни в Праге известно немногое. Больше всего информации сохранилось о его реализованных постройках, например, об уже упоминавшейся нами Мекке всех православных русскоязычных – Храме Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище в Праге.

Храм Святой Троицы архитектора Сташевского в Белграде (Фото: Дерде Стакич, Creative Commons 3.0) «Что касается храма Успения Божьей Матери, в искусствоведческом анализе, кроме того, что это неорусский стиль в формах псковско-новгородской архитектуры допетровской эпохи, самым главным является то, что это был один из первых проектов неорусской стилистики в русском зарубежье в начале 1920-х годов. Вот, например, я нашла храм Святой Троицы архитектора Сташевского в Белграде и Успенский Храм на Ольшанском кладбище в Праге. Эта стилистика завершила свой круг на севере Европы в Финляндии на кладбище в Хельсинки – это Ильинская церковь русского архитектора Ивана Николаевича Кудрявцева 1951-53 года. Уже позднее подобные церкви появились в Америке и в Германии, но в исполнении американских и немецкий архитекторов, которые уже повторяли не псковскую и новгородскую архитектуру, а то, что они видели за рубежом».

Надежда Крамаржова О высоком профессионализме Владимира Брандта как архитектора говорит и то, что именно к нему обратилась Надежда Крамаржова с предложением о создании проекта третьей виллы Крамаржей. Первые две – в Крыму и в Чехии – были построены по проектам чешского и австрийского архитекторов, и то, что супруга Карела Крамаржа, первого премьер-министра Чехословакии обратилась именно к нему, было обусловлено, конечно, не только его русским происхождением. Вилла была построена в Высоке-над-Йизерой, на родине Крамаржа.

«Работа была ответственная, большая, в течение нескольких лет разрабатывался проект, над которым работала целая мастерская в составе шести-восьми человек под руководством Брандта. В составе группы были и его любимые студенты Пашковский и Клодт, которые ему помогали. Велась бурная переписка с Надеждой Николаевной, что и как лучше сделать. В результате в 1930 году постройка была завершена, причем заканчивал ее уже чешский архитектор, вероятно, из-за возникших разногласий. Обобщая, можно сказать, что вилла построена в неославянском духе, то есть были использованы национальные традиции русской, чешской и украинской архитектуры. В пропорциях, в объемно-пространственной композиции, в декоре, в архитектруной проработке, в материале и выражается этот неославянский. Тем более, я полагаю, что Брандту это было не так сложно сделать, поскольку, когда он работал в Харькове, он спроектировал десятки усадеб для состоятельных людей, владельцев поместий, для украинских и русских помещиков и дворян Харьковской, Екатеринославской губерний. То есть, когда он работал там, это был фактически его хлеб», — продолжает Светлана Сергеевна Левошко.

Профессорский дом Среди пражских построек Владимира Брандта есть и еще одна, которая стала очень известным местом в среде эмигрантской интеллигенции – Профессорский дом, построенный в 1925 году. Эта постройка интересна не только с точки зрения бурной жизни, проходившей в нем, но является поистине уникальным образцом дома-коммуны.

«Но самым интересным была его внутренняя планировка, которая оставила множество воспоминаний у детей русской профессуры, которая там жила. Кстати сказать, жил там и сам Брандт. Это были так называемые дома-коммуны, где находились небольшие квартиры, в которых были маленькие кухни, проходные комнаты. Все это было сделано во главу того, что бытовое хозяйство должно свертываться и выноситься в прачечные, в кухни-фабрики, то есть из квартир вовне, а квартиры предназначались для досуга, творчества, науки. В Профессорском доме находилось, в частности, и большое помещение, комната, которая стала называться Zborovna (то есть «сборная»), она стала очень популярной. Там проводилось множество праздников, свадьбы, именины, чтения для детей, лекции и так далее. Там же находился один кооперативный русский магазин с русскими продуктами, это быстро прогорело, но сама идея обобществления некоторых бытовых жизненных процессов брала начало именно в домах-коммунах, что вполне укладывалось в идею современного авангардного движения, бывшего популярным и в 20-е годы в России. Я очень рада, что этот дом сохранился. Недавно прошла его реконструкция, был приведен в порядок фасад, повешены мемориальные доски. Правда, вплотную к нему были пристроены, наверное, в те же 1930-е годы другие жилые дома. Однако, по фасадам можно заметить, что это в стиле, в характере района Бубенеч. Мне кажется, что Брандт даже некоторым образом тяготел к этой модернистской эстетике».

Светлана Сергеевна Левошко Еще одним интересным проектом Владимира Брандта для русской творческой интеллигенции в Праге стал проект Дома творчества, по аналогии с современными домами творчества, куда писатели, литераторы, художники, композиторы могли приехать и создать свои произведения искусства. Как уже можно было понять, люди творчества были очень близки Брандту, поскольку и сам он много времени посвящал живописи. Живописи он начал учиться еще во время своих первых поездок в Германию у баварского художника А. Финна, на дочери которого впоследствии женился. Неудивительно, что и большая часть его работ появилась именно там. Однако сегодня следы работ Владимира Брандта художника исчезли фактически бесследно.

«Проекты, а также то, что было представлено в собраниях, как на выставку, это оказалось самой ранимой и утраченной частью. То же самое касается и его живописных работ. Нам известны копии его художественных работ, поскольку они были опубликованы в 1938 году в каталоге «Русское искусство за рубежом», изданном совместно Рига – Прага. Совместно были собраны деньги, в Риге был Юпатов, в Праге – Булгаков. Они создали альбом, где было представлено большое количество работ – около 60, 100 маленьких биографий русских художников. Там собраны работы Брандта, которые он писал с 1927 по 1938 год. Об этих работах мы имеем хотя бы представление, как они выглядели в черно-белом варианте. Тоже возникает вопрос: где они? Очень известный искусствовед Николай Еленев в своей статье, названной в наши дни одной из лучших искусствоведческих статей о пражском искусстве, написал, что самый представительный, самый интеллигентный, самый культурный и самый профессиональный – это Брандт. Вот так ответил художественный критик на его работы», — заключает Светлана Сергеевна Левошко.

Тюрьма на Панкраце Жизнь Владимира Брандта завершилась в Праге трагически – он погиб в застенках гестапо. Семья Брандта вела происхождение из Германии, посему, как и на всех этнических немцев, в Чехии на него оказывалось давление. Уже немолодой профессор отказался сотрудничать с оккупантами и был арестован. Умер он в 1944 году в тюрьме на Панкраце в Праге, и был похоронен в братской могиле.

Заседание чешского парламента по вине оппозиционных социал-демократов затянулось с 16.30 вторника до утра среды. Члены фракции ЧСДП устроили в зале заседаний обструкцию, чтобы оттянуть одобрение Нижней палатой реформ коалиционного правительства. Социал-демократы всю ночь сменяли друг друга у микрофона, заполняя выделенные им десятиминутки не только размышлениями на тему реформ, но и цитированием произведений ливийских поэтов. В кулуарах оппозиция откровенничала, что ее депутаты разделились на 3 группы, каждая из которых выходила в свою «смену» по расписанию.

Фото: ЧТК Оппозиция проявила невиданную жестокость по отношению к представителям коалиционных партий. Во вторник вечером состоялся важный матч Лиги чемпионов между командами Пльзни и Барселоны, но даже посмотреть матч по телевизору члены коалиционных партий не смогли. Как только некоторые из них покидали зал заседаний, оппозиция ставила на голосование вопрос о переносе срока рассмотрения реформ. Депутаты, чертыхаясь, снова возвращались за свои столы.

Обструкции в парламенте имеет в Чехии давнюю традицию. Во времена Австро-Венгрии чешские депутаты в венском Рейхсрате посредством обструкций переносили национальные бои в политику. Делились обструкции на тихие и бурные, говорит историк Йиржи Шоуша.

«Тихая обструкция означала, что депутат взял слово и говорил без остановки 12 часов, чем прославился депутат Швейк – кстати, тоже Йозеф, как и герой Гашека. Классический пример — один депутат заявлял, что хотел бы взять отпуск, второй вставал и долгие часы рассуждал, почему его коллега заслуживает отпуск, потом третий так же долго говорил на тему, почему ему нельзя дать отпуск».

Поскольку чехи в венском парламенте были в меньшинстве, лезть в драку с политическими противниками они не отваживались. Но все равно придумали, как выделиться.

«Они начали играть на импровизированных музыкальных инструментах – крышках от кастрюль, горшках и свистках и петь чешские народные песни. Это развлекало не только парламент, но и венцев, которые тогда ходили в парламент примерно как в театр или в оперу. Иногда после окончания оперного или театрального представления они отправлялись за «добавкой» в ночной парламент. Тогда в ходу была шутка о том, что под чешскую дудку теперь должна танцевать вся Австрия»,

— говорит историк Лубош Велек, который подтверждает, что современным обструкциям в чешском парламенте еще далеко до буйств, творившихся чехами в венском Рейсхрате.

«Заседания в Вене проходили так — представьте себе дерущихся депутатов, профессоров университетов, как они машут стульями и ножами. Чешские депутаты умудрялись разрушить в зале все что можно, мебель они рубили в щепки, которые потом привозили в Прагу и продавали. Например, Эдуард Грегр изрубил свою парламентскую лавку в щепки и на ее части написал: «Это мой парламентский инструмент».

Интересно, что чешская оппозиция заготовила для коалиционного большинства на ближайшие дни? Социал-демократы заявляют, что готовы держать оборону в Нижней палате не только по ночам, но и в выходные.

Нечасто случается так, что официальным праздником какой-либо страны является день основания государства, которого больше нет. В Чехии дела обстоят именно так: 28 октября здесь отмечается день провозглашения независимости Чехословакии. В нынешнем году у этого события юбилей – Чехословакии исполняется 93 лет. В действительности это государство просуществовало 68 лет – с октября 1918-го по декабрь 1992-го, с шестилетним перерывом из-за нацистской оккупации. Чем же память о Чехословакии дорога современным чехам, что празднуют они 28 октября?

Император Франц Иосиф Идея независимого национального государства чехов и словаков рождалась медленно. Хотя у Чехии многовековая традиция государственности, с 1526 года страной правила австрийская династия Габсбургов, создавшая в центре Европы мощную империю, которая простиралась от Карпат до Апеннин и от Чехии до Трансильвании. Под скипетром древней династии жило два десятка самых разных народов. По мере развития их национального самосознания величественное на первый взгляд здание габсбургской монархии начало трещать по швам. Старый император Франц Иосиф, правивший невероятно долго – 68 лет, пользовался немалым уважением, но все большему числу его подданных становилось ясно, что династия и правительство не в состоянии справиться с нарастающими межнациональными противоречиями.

Для чехов наиболее важным был конфликт с тремя миллионами немцев, со средних веков живших в чешских землях. Долгое время будучи наиболее образованным и экономически передовым народом империи, немцы с недовольством смотрели на начавшийся в XIX веке рост национального самосознания чехов, подъем чешского бизнеса и расцвет культуры. Возникали серьезные трения, доходившие до уличных столкновений – в последние годы позапрошлого и в начале прошлого века в Праге несколько раз вводилось осадное положение. Императорское правительство пыталось сгладить конфликт, но долговременного решения, которое устроило бы обе стороны, не находилось.

Карта Австро-Венгрии Ситуация резко обострилась после 1914 года, когда Австро-Венгерская империя вступила в Первую мировую войну. Немцы и венгры восприняли этот конфликт с энтузиазмом, славянские же подданные императора, в том числе чехи, не слишком рвались в бой против других славянских народов – русских и сербов, а союз с Германией считали угрозой своим национальным интересам. Хотя многие чешские полки до конца сохранили верность короне, часты были случаи перехода чехов на сторону противника. Из этих солдат в России, Италии и Франции были сформированы особые подразделения – чехословацкие легионы, сражавшиеся на стороне противников Австро-Венгрии.

Идея независимости от Габсбургов приобретала все больше сторонников, причем радикальная чешская интеллигенция выступала за объединение с родственными словаками, находившимися под властью Венгрии. Лидеры чехословацкого движения за независимость разделились на две группы. Часть из них во главе с пражским профессором Томашем Масариком, его молодым помощником Эдвардом Бенешем и французским офицером, словаком по происхождению Миланом Ростиславом Штефаником создала в эмиграции Чехословацкий национальный комитет. Другие политики, остававшиеся в Чехии, передавали разведданные державам Антанты, вели антиавстрийскую агитацию, за что преследовались властями. Некоторые из них, в том числе будущий первый премьер-министр Чехословакии Карел Крамарж, были арестованы и приговорены к смерти за государственную измену. (В 1917 году молодой император Карл помиловал осужденных).

Карта Первой республики Во второй половине 1918 года, когда пошел пятый год войны, положение Австро-Венгрии резко ухудшилось. Вспоминает современник тех событий, чешский журналист и политик Камил Гармах:

«Ситуация Австро-Венгрии была в тот момент совершенно отчаянной. Болгария капитулировала, армия Австро-Венгрии и немецкие войска под командованием Макензена эвакуировали Балканский фронт, а сербские части вместе с армиями Антанты находились на Дунае и наступали на Венгрию. На Итальянском фронте речь шла уже только о сохранении огромных запасов военных материалов. Наше дело уже тогда политически было выиграно».

Томаш Гарриг Масарик Видя, что государство разваливается, последний австрийский император Карл издал 16 октября 1918 года манифест, которым попытался преобразовать империю в федеративный союз народов. В нем говорилось: «Австрия должна стать, в соответствии с желаниями ее народов, государством федеративным… К народам, на самоопределении которых будет основана новая империя, обращаюсь я – дабы участвовали в сем великом деле посредством национальных советов, которые должны представлять интересы народов в отношениях между собой и с моим правительством. Да выйдет наше Отечество из военных бурь как союз свободных народов».

Но было уже поздно. Национальные советы действительно возникли по всей империи, в том числе и в Чехии, но политику они вели совсем иную, направленную на достижение независимости. Чешский национальный совет, в который вошли ведущие политики, связался с заграничным Чехословацким комитетом, выступавшим в качестве лидера движения за независимость – ведь его главой был самый авторитетный чешский деятель того времени, профессор Масарик. Поскольку Австро-Венгрия вступила в переговоры о перемирии с западными державами, было решено ждать капитуляции империи и готовить бескровное создание нового независимого государства.

18 октября в Вашингтоне по инициативе Масарика была обнародована Декларация независимости чехословацкого народа, в которой заявлялось: «Ни федерализация, ни автономия ничего не значат, если сохранится габсбургская династия… Наш народ не может самостоятельно развиваться в габсбургской лже-федерации, которая представляет собой не что иное, как новую форму угнетения… Мы объявляем династию Габсбургов недостойной возглавлять наш народ и отрицаем ее права на земли чехословаков». К 24 октября все страны Антанты признали Чехословацкий национальный комитет фактическим правительством нового государства, хотя само государство еще не было создано, а в Праге стояли австрийские войска!

28-ого октября 1918 г. в Праге Ситуация изменилась 28 октября. Накануне министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Андраши направил Антанте ноту, в которой говорилось о готовности войск империи, уже выходивших из повиновения, сложить оружие. Текст ноты был по телеграфу передан в разные города страны, в том числе и в Прагу, где его приняли за окончательную капитуляцию. Люди начали выходить на улицы. Чешский национальный совет немедленно воспользовался ситуацией и решил взять власть в столице в свои руки. Под контроль были взяты запасы хлеба и другого продовольствия (шла война, и ситуация с провиантом была далеко не лучшей). Представители комитета вступили в переговоры с командующим пражским гарнизоном генералом Дзанантони и убедили его не предпринимать никаких силовых действий. Тем временем толпы на улицах Праги срывали со зданий императорские гербы и вывешивали национальные флаги. Всюду появились духовые оркестры, игравшие патриотические песни.

Переворот в Праге со стороны казался чем-то вроде народного гуляния, хотя пару раз, когда военные обозлились на прохожих, срывавших с их фуражек австрийские кокарды, ситуация находилась на грани кровопролития. Усилия национального совета и благоразумие командования гарнизона помогли его избежать. Современный историк Петр Прокш отмечает: «Понедельник 28 октября 1918 года закончился для национального совета успешно. Он взял политическую власть, наладил сотрудничество с пражской полицией, создал собственные военные отряды, устранил угрозу вмешательства австро-венгерской армии и приобрел авторитет в глазах чешской общественности, которая признала его верховным национальным политическим органом». Тем не менее первые недели после событий 28 октября, которое стало считаться днем возникновения независимой Чехословакии, были весьма непростыми. Новые власти лишь постепенно укреплялись в разных городах и провинциях страны. Довольно враждебно отнеслись к новому государству чешские немцы, которые стремились присоединить районы своего проживания к Германии или Австрийской республике (ее тем временем провозгласили в Вене). Словакия по-прежнему контролировалась венгерскими войсками.

Томаш Гарриг Масарик и Эдвард Бенеш Становление Чехословакии оказалось довольно долгим и сложным процессом. Только 14 ноября 1918 года, через три дня после фактического отречения императора Карла от престола, в Праге собралось Национальное революционное собрание, к которому обратился Карел Крамарж: «Все путы, которые связывали нас с Габсбургско-Лотарингской династией, разорваны. Династия утратила права на чешский трон. И мы, свободные и вольные, провозглашаем, что наше государство есть свободная Чехословацкая республика!». На том же заседании первым президентом новорожденной республики был избран Томаш Гарриг Масарик.

Чехословакию ждала непростая судьба. О том, какие идеи лежали в основе этого государства, в какой мере их удалось реализовать и почему в конце концов Чехословакия распалась, я беседую с российским исследователем Александром Бобраковым-Тимошкиным, автором недавно вышедшей в Москве книги «Проект Чехословакия», посвященной идеологии и политике в первой Чехословацкой республике (1918 – 1938).

— Чем отличалась Чехословакия от других государств, возникших в Центральной и Восточной Европе после Первой мировой войны?

Солдаты во время Первой мировой войны Главное отличие — пожалуй, в том, что в ее основе лежали и иные идеи, помимо национальной. Чехословакия была задумана ее создателем и первым президентом Томашем Гарригом Масариком как «проект», который не просто организовал бы государство, но и определял его цели. Масарик посчитал, что при помощи государственной независимости чехи и словаки (которых он считал единым народом) лучше смогут реализовывать свое историческое предназначение, нести в мир идеи гуманизма, демократии, социальной справедливости. В то время как другие государства региона рано или поздно превращались в авторитарные режимы, как правило, правого толка, в Чехословакии 20 лет сохранялась парламентская демократия, причем уровень политической свободы был таков, что в парламенте заседали и коммунисты, и фашисты, и радикальные представители национальных меньшинств. Я не говорю уже о свободах слова, печати, собраний и так далее. Очень важную роль для страны играла идея прогресса, социальной справедливости, социалистические партии оказывали мощное влияние на общество. Опять-таки — такого нигде в других странах региона не было. Чрезвычайно развитым было гражданское общество — здесь есть чему поучиться и современной Чехии. Наконец, несмотря на то, что государство виделось его создателям как реализация вековой мечты чехов и словаков от немецкого и венгерского засилья, в республике не было гонений на национальные меньшинства — можно говорить о дискомфорте, который чувствовали в Чехословакии те же судетские немцы, но нельзя сказать, что их жизнь была невыносимой.

— Почему, несмотря на все позитивные черты чехословацкого «проекта», этот проект потерпел крушение, причем два раза — в 30-е и в начале 90-х?

Вацлавская площадь 28-ого октявря 1918 г. — В 1930-е годы, конечно, важную роль сыграли внешнеполитические обстоятельства. Когда Версальская система дала трещину, выяснилось, что «проект» был выстроен на песке, Чехословакия оказалась в плохих отношениях не только с Германией, но и с другими своими соседями. Существовало множество проблем в межнациональных отношениях и в самой стране — между чехами и немцами, и не всегда власти Чехословакии достаточно деликатно подходили к их решению. Кроме того, стратегической ошибкой, заложенной прямо в основание государства, я считаю так называемую идею «чехословакизма», единой чехословацкой нации. Она была хороша в 1918 году, для создания единого государства чехов и словаков — но правящие круги упрямо цеплялись за нее и дальше, когда национальное самосознание словаков возросло, и большая их часть стала отказываться считать себя «младшими братьями чехов». Чешско-словацкие споры времен Первой республики нанесли удар отношениям между народами, сыграли свою роль и в начале 1990-х. Можно ли было избежать повторного распада Чехословакии? Вопрос сложный, большинство как чехов, так и словаков тогда выступало за сохранение единого государства, но ряд факторов оказался сильнее: накопившиеся проблемы в отношениях меджу народами, центробежные силы, характерные тогда для всей Восточной Европы, наконец, амбиции политиков, принимавших решения. Но самое главное, думаю, в том, что «проект» имел смысл в том виде, в котором его задумал Масарик, и после всех перипетий ХХ века не мог не быть пересмотрен. Чехи и словаки, слава Богу, разошлись цивилизованно, сейчас между ними прекрасные отношения.

— Каково наследие Чехословакии? Что из традиций 1918 года живет (если живет) в современной Чехии?

Пражский Град — В том, что часть традиций жива, мы можем убедиться даже на примере праздника 28 октября — годовщины провозглашения Чехословацкого государства. В современной Чехии этот день до сих пор отмечается как главный государственный праздник, в который президент устраивает на пражском Граде прием и вручает награды.

Кстати, часть традиций Первой Чехословацкой республики сохранялась даже в коммунистические времена — например, оставалась должность президента республики и многопартийная система, пусть формальная.

После «бархатной революции» 1989 года Вацлав Гавел фактически провозгласил доктрину морального правопреемства новой Чехословакии, которая должна была вернуться к той общественной организации, что существовала во времена Первой республики. Можно сказать, что он сам явно стилизовал себя под Масарика — «философа на троне», превратившего пражский Град в центр так называемой «неполитической политики» и пытавшегося влиять не только на чешское, но и на мировое общественное мнение. Конечно, новое государство присягнуло на верность идеалам демократической Чехословакии — свободе, уважению к правам человека, прозападной ориентации. Курьезно и то, что в политической жизни Чехии, как в зеркале, отразились и негативные стороны первой республики — приоритет узкопартийных мелочных интересов, некая сакрализация фигуры президента, коррупционные скандалы… Интересно, что и противостояние бывшего и нынешнего президентов — Гавела и Клауса — во многом похоже на спор Томаша Масарика и его оппонента, националиста Карела Крамаржа времен Первой республики…

Конечно же, есть и множество отличий, главное из которых — утрата многонационального характера государства. Я бы сказал, что в довоенной Чехословакии более развитыми были институты гражданского общества — в современной Чехии все же скорее процветает индивидуализм.

Традиционно количество поклонников того стиля искусства, о котором пойдет речь в нашей сегодняшней передаче, может сравниться, пожалуй, лишь с числом почитателей стиля ар-нуво. Именно готика привлекает любителей тайн и мистики, а образы готических соборов оживляют в воображении времена рыцарского средневековья. Откуда пришла готика в чешские земли и как здесь обосновалась, мы узнаем из нашей сегодняшней рубрики «Чешское искусство: от камня к монитору».

Фото: CzechTourism Готическое искусство и, прежде всего, архитектура представляет значительную главу в истории чешского искусства. На территорию чешских земель оно приходит в 1230-40 годах из Франции, где готика зародилась в середине 12 века, постепенно вымещая романский стиль. Основным отличием предшествовавшего стиля от готики являлась массивность стен, маленькие окошки, цилиндрические узкие своды. Готика, благодаря применению крестообразных сводов, открыла огромные возможности, которые привели к возникновению абсолютно нового типа конструкций – возносящиеся вверх стены, которым еще большую динамичность придавали большие окна. Давление распространяется на опоры, что помогает вознести сооружение вверх, тем самым возникает, выражаясь научным языком, логическо-тектоническая система, известная по великолепным образцам каркасной готической архитектуры, например, во Франции.

«Ранне-готический стиль живет в Чехии практически до времен правления последних Пршемысловичей, или же, как указывают некоторые авторы, до самого периода прихода Люксембургов в чешские земли в 1310 году. Именно в конце 13 века здесь появляются огромные цистерцианские монастыри – Золотая корона, Збрацлав. С раннего периода у нас сохранились в основном архитектурные памятники. Сохранилось и несколько рукописей, но их, в самом деле, не так уж много. Период расцвета готики приходится у нас на 1300-10 годы. Этот стиль в Чехии развивается господарями, такими личностями как королева Альжбета Рейчка, в чьих рукописях прекрасно иллюстрируется готическая живопись. Кроме того, это целая группа художников, неизвестных по именам, но вошедших в историю по их произведениям. Например, Мастер Михельской Мадонны или Мастер Вышебродского алтаря. Самая известная личность чешской истории – король Карел IV, который получил образование во Франции, в Сорбонне. Именно он приглашает в Прагу Матиаша из Арраса, который в 1344 году начал строительство Собора Святого Вита, которое впоследствии продолжил Петр Парлерж», — рассказывает заведующий кафедрой Истории искусства Карлова Университета профессор Ян Ройт.

Профессор Ян Ройт Именно во времена Карела IV чешское искусство восходит в зенит европейского развития. Это происходит, благодаря мастерам, приехавшим в Прагу по приглашению императора – Петру Парлержу, Мастеру Теодорику, который в 1365 году украшает часовню Святого Креста на Карлштейне 130 картинами. Благодаря ему возникает принципиально новый стиль живописи в противовес существовавшему линеарному – монументальный, пластичный, где значительную роль играют краски. Именно личность Теодорика не имеет параллелей в европейском искусстве. Хотя их можно искать во Франции, в Италии, прежде всего, среди учеников Джотто во Флоренции. Следующий период готического искусства, когда Чехия вносит свою лепту в шкатулку европейского искусства, это период около 1380 года, когда в Европе зарождается так называемый «интернациональный стиль». В Чехии в этот период творит Мастер Тршебонскго алтаря, который, по сравнению с Теодориком, напротив лишает фигуры материальности, делает их «спиритуальными», вытянутыми. Здесь значительную роль играют новые духовные течения, например, обновленное августианство.

«Трижды за период правления Карела IV изменяется стилевой модус готического искусства. Еще одним представителем готического стиля является так называемый стиль «прекрасных мадонн», где преподносится идеальная женская красота. Ярчайшим образцом этого направления является Крумловская Мадонна или же Роудницкая Мадонна в исполнении Мастера Тршебонского алтаря. Чешское искусство достигает таких высот, что даже вывозится за рубеж. Чешских Мадонн можно обнаружить как в Кенигсберге, нынешнем Калининграде, Гданьске, Базеле, по всей Европе, а император Карел IV как раз является той личностью, которая играет в этом распространении значительную роль, аналогичную той, что играет Карл VI во Франции».

Расцвет поздней готики наступает в Чехии во времена правления короля Иржи из Подебрад в 60-е годы 15 века, а также во времена правления династии Ягеллонов. Этот период приносит истории имена таких мастеров как Бенедикт Рид, который строит грандиозный Владиславский зал в Владиславский зал Пражском Граде, Мастера Литомержицкого алтаря. В часовне Святого Вацлава появляется большой цикл его жизнеописания, созданный, по всей вероятности, к церемонии коронации сына Владислава Людвика Ягеллонского. И уже около 1520 года готический стиль перерождается в Ренессанс. В исторической параллели приходит реформация Лютера, чешские земли в этот период являются утраквистскими.

«Еще одна важная вещь периода из поздней готики – именно чешские утраквисты создают особую иконографию, аналогов которой не существует в Европе, поскольку утраквисты почитали Магистра Яна Гуса и Иеронима Пражского за святых, поэтому они создают особые алтари. Еще одна важная вещь – особенно в Северной Чехии сказывается влияние близлежащих земель, например, Саксонии. Здесь я бы отметил творчество Лукаса Кранаха старшего, который в значительной мере оказал влияние на северо-чешскую готику».

Как и в период романского искусства, основным заказчиком архитектурных сооружений являлась церковь. Церковные постройки были связаны с традициями романской архитектуры, прежде всего, в строительстве костелов и базилик, которые, однако, в готический период преобразуются в импозантные соборы.

«Основными заказчиками также были многочисленные монашеские ордена, по заказам которых строились монастыри. Однако, главным заказчиком все же оставался государь – об этом красноречиво повествуют постройки на Пражском Граде. Кроме того, это было и богатое дворянство. Вспомним Мастера Вышебродского алтаря, где изображен Петр I из Рожемберга, один из первых дворян королевства. Однако, в Чехии это было скромнее, нежели, например, во Флоренции, где основными заказчиками являлись богатые купцы и предприниматели».

Гусистские войны прервали развитие готического искусства и контакт с остальной Европой. Церковная реформа, во главе которой стояли люди, стремившиеся провести ее мирным путем, таковым путем не прошла. Ян Гус и другие подошли к вопросу радикально, в частности, путем иконоборчества и разрушения монастырей. Лишь в 1436 году все понемногу успокаивается между мирным лагерем гуситов и императором Зикмундом. Однако, в этот период Европа ушла уже далеко вперед, а в Чехии все еще звучат отголоски готического искусства.

Рубрика впервые вышла в эфир 11-го ноявря 2010 г., сегодня вы слышали ее репризу.

В Чехии, как известно, нет моря. А вот в ее военной истории морю нашлось место, и еще какое. Сразу в нескольких своих книгах чешский историк Йиндржих Марек описывает службу чехов в австро-венгерском флоте. И сегодня вместе с ним мы узнает, почему Чехия могла по праву гордиться своими моряками.

Порт Пула, около 1890 г. На Адриатике, которая сейчас ассоциируется у чехов с дешевым отдыхом на море, во времена Австро-Венгрии служили тысячи чешских моряков. Морским офицером был, к примеру, дед бывшего чешского президента Вацлава Гавела. А когда попали чехи на австрийский флот? Об этом мы говорим с историком Военно-исторического института Йиндржихом Мареком.

«Произошло это около 1905 года, когда австро-венгерский флот, чья главная база располагалась в порту Пула на полуострове Истрия, начали модернизировать. Австрийцам понадобилась квалифицированная рабочая сила. Чехи в то время считались одним из наиболее развитых по части культуры и техники народов империи. К началу Первой мировой войны на имперском флоте служило около 10% чехов. Если вас эта цифра не впечатляет, то я дополню, что хорваты, например, которые на Адриатике жили, составляли примерно треть от всей численности служащих на флоте. Но они выполняли, в основном, неквалифицированную работу – были кочегарами, драили палубы. А из чехов, которых во время войны на австрийских кораблях служило около 6 тысяч, выбирали машинистов, телеграфистов, инженеров, артиллеристов – то есть людей, от которых требовались определенная квалификация и образование».

Как рассказывает Йиндржих Марек, чехи играли первую скрипку и в корабельных оркестрах австрийского флота. А уж о корабельных врачах и говорить нечего: до 70% всех врачей были выходцами из Чехии. «У чехов есть огромный комплекс – мы страдаем от отсутствия моря, многих влечет романтика и путешествия. И молодые чехи, выпускники медицинских институтов из социально неблагополучных семей, хотели посмотреть мир и отправлялись служить на флот».

Несмотря на то, что чехов с полным правом можно было причислить к разряду сухопутных крыс, к морю они привыкали довольно быстро и кое в чем опережали даже выросших на побережье хорватов.

«Рассказывают забавные истории, что многие хорваты с Адриатики не умели плавать и учились этому уже на флоте, а чешские парни, которые мальчишками плавали в своих прудах, таких проблем не имели. И немецкий язык, язык командования, для них не составлял проблем, в отличие от некоторых других народов австрийской монархии».

Йозеф Голуб Неудивительно, что когда Австро-Венгрия приступила к строительству подводного флота, на службу вновь призвали чешских специалистов. «Австрия развернула производство подводных лодок, опираясь на помощь Германии, владевшей современными технологиями. И опять треть всех служивших на подводном флоте моряков, включая капитанов, составляли чехи, поскольку там требовалось в два раза больше квалифицированных служащих – радиотелеграфистов, механиков и т.д. К сожалению, подводная война обычно более жестока, чем война на воде: поэтому человеческие потери на подлодках были очень высоки, и среди погибших было много наших соотечественников. Даже без участия в боевых операциях служба на подлодках было очень тяжелой физически и психически: моряки дышали вредными испарениями, недоедали. Служить на них могли лишь сильные, отважные люди. Таким был, например, чех Йозеф Голуб, капитан известной подлодки U 27 и впоследствии капитан первого чехословацкого корабля «Легия», который в августе 1920 года приплыл из Владивостока в Триест».

В своих книгах историк Йиндржих Марек описывает приключения экипажа крейсера Kaiserin Elizabeth, который отправился в 1913 году из Австро-Венгрии в Китай.

Крейсер Kaiserin Elizabeth «Но разгорелась война и началась маленькая чешская одиссея, героем которой стал моряк Йозеф Балцар, который собирался после возвращения с войны жениться на брненской девушке Боженке Брахачковой. Свадьбы им пришлось дожидаться долго. Экипаж крейсера состоял из 400 человек, из них около 70 были чехами. Когда их служба в Азии подходила к концу, началась Первая мировая война, они воевали вместе с немцами против японцев и англичан. Крейсер, не желавший сдаваться врагу, был потоплен, и часть экипажа попала в плен к китайцам и японцам».

Трем членам экипажа удалось сбежать на Украину и вступить в ряды легионеров, во Владивостоке в легионы вступили и другие моряки с этого корабля. А свадьба? Свадьба состоялась спустя семь лет, когда штурман Балцар вернулся домой на борту корабля «Легия».

Экипаж австрийского крейсера «Санкт-Георг» Чешские «злате ручички» пользовались на флоте большим уважением, но командование забывало о том, что в каждом чехе сидит солдат Швейк, воспринимавший даже самые серьезные вещи с известной долей цинизма. Патриотизм свой чехи не выпячивали, но никогда не забывали об интересах своего народа. В 1917 году чешские моряки Богумил Бркл и Богумир Петрла с другими сослуживцами славянских национальностей арестовали на торпедном судне TB11 офицеров-австрийцев, пересекли Адриатику и добровольно сдались в плен итальянскому противнику. Действия экипажа миноносца были беспрецедентными, и позднее историки приводили этот случай как доказательство разложения и утомления, царившего тогда в Австро-Венгерской империи. В более полной мере патриотизм чешских моряков проявился год спустя, во время Которского восстания.

Бунт в Которском заливе начался 1 февраля 1918 года с подъема красного флага на австрийском крейсере «Санкт-Георг». Восставшие, среди которых были, преимущественно, представители национальных меньшинств империи, требовали немедленного заключения мира на основе предложений советского правительства, предоставления народам Австро-Венгерской империи права на самоопределение и создания демократического правительства.

Франтишек Раш «Когда восстание через три дня было подавлено, адмирал Ганза и другие офицеры австрийского флота заявили, что без чехов мятеж не продержался бы и дня. Легендарный Франтишек Раш, казненный организатор восстания, происходил из моравской чешско-немецкой семьи. Выделить можно и пражанина Рудольфа Крейбиха — музыканта на крейсере «Санкт-Георг», который являлся идейным вождем бунтовщиков. Некоторые моряки, особенно горячие итальянцы и хорваты, пытались выразить свой протест путем разрушений и бесчинств, а чехи, наоборот, стремились, чтобы восстание проходило не стихийно, а организованно»,

— рассказывает историк Йиндржих Марек.

И последний интересный штрих к портрету доблестных чешских моряков. Они сыграли важную роль и при создании независимой Чехословацкой Республики в октябре 1918 года.

«Сегодня мало кто знает, что первыми в ряды чехословацкой армии вступили моряки, и произошло это в Праге, где и моря-то нет. Десятки тысяч наших военных служили тогда в легионах в Италии, Франции и России, то есть находились далеко от Чехии. Когда 28 октября произошел переворот, Национальному комитету пришлось довольствовать горсткой «соколовцев», военных в запасе и скаутов. В то время в Праге находилось 80-120 моряков, находившихся в отпуске – по сути, это были либо дезертиры, либо участники Которского восстания, либо политически неблагонадежные товарищи, которых австрийские власти предпочли отозвать из флота и отправить на заводы, где их опыт мог пригодиться. Поэтому когда выяснилось, что эти моряки находятся в столице, их всех собрали на Жофине. С их помощью в Праге был занят Земский военный штаб и проведено ряд других операций. Через пару недель из Пулы прибыли другие чешские моряки, отправившиеся потом в Словакию, другие принимали участие в боях с венгерскими коммунистами, которые пытались не допустить отделения Словакии от Венгрии и по примеру русских большевиков хотели навести в стране свои порядки».

Рубрика впервые вышла в эфир 12-го марта 2011 г., сегодня вы слышали ее репризу.

Вас вновь приветствуют ваши верные дежурные почтового отделения Радио Прага Лорета Вашкова и Антон Каймаков. В самом начале мы хотим предоставить слово нашему постоянному корреспонденту Алексею Веселкову из города Бердск.

Вам постарается ответить Либор Кукал.

Август 1968 г. в Праге «Возможно, я привел не самый лучший пример, но, мне кажется, что не в этом суть, говорил ли я о китайских или японских войсках. Давайте попробуем на это посмотреть с другой стороны, хотя мне и не хочется все время оставаться у дискуссии вокруг 68-го года. Попробуем подвести черту тем, что в качестве примера приведем чешские войска. Представьте себе, — этого, конечно, никто не желает, — что на улицах вашего города будут стоять чешские танки. Могу сказать, что я полностью пойму, если Вы этих солдат будете ругать, обольете их кипятком или сделаете еще что-нибудь. Мне кажется, что абсолютно ясно — им там делать нечего, а то, что Вы сделаете, будет правильным. Точно так же, как чешским солдатам нечего делать на улицах российских городов, так в свое время нечего было делать советским солдатам здесь. Я думаю, что на этом и можно завершить нашу дискуссию».

В адрес нашей редакции пришло письмо от Андрея Мартынюка из Москвы, который попросил нас попытаться разыскать одну его знакомую из Чехии.

Хотим Вам сообщить, что просьбу мы выполнили и в ближайшее время Вы должны получить ответ от вашей знакомой.

Привет и поздравление мы получили и из Рязани.

Михаэль Коцаб (Фото: Кристина Макова) «Добрый вечер, уважаемые журналисты Русской редакции Радио Прага! Привет из Рязани, где грибы с глазами! Их едят, а они глядят! Это такая поговорка рязанская, так как в эту осень очень много грибов! Спасибо Вам за справку-ответ о Либавском мемориале чехословацким солдатам саперам.Обязательно опубликую Ваше сообщение на сайте ЦГВ. И, продолжая жить приятными впечатлениями о поездке в Чехию и в Моравию, написал стихи о Либаве. Думаю, что найду в России музыканта, который переложит их на музыку. А вспоминая Радио Прага, хочу попросить Вас передать мои стихи,- если это возможно,- Михаэлю Коцабу, который выводил советские полки из Чехословакии! Как память о том времени. И, конечно, поздравляю с началом зимы, которая начнется у нас в России с 14 октября,- Покров Богородицы. И у Вас, думаю, тоже, хотя пусть продолжается теплая осень.

С уважением Анатолий Карпус из Рязани».

Мы благодарим за послание и постараемся выполнить Вашу просьбу и передать стихи Михаэлю Коцабу.