Поначалу можем совместить блоги и прессу, поскольку газета Lidové noviny разместила статью (она же — постинг) писателя и создателя портала Neviditelný pes Ондржея Неффа. Это – реакция на демонстрации за свободу интернета. «Чешскому интернету – 20 лет. Что будет через следующих 20? Будет ли он еще существовать, а если да, то – какой? У него влиятельные недруги. Прежде всего – это государство с массой избранных и неизбранных чиновников, а также это крупные производственные корпорации. Каждая из них ведет политику тоталитарного социалистического собрания. Интернет прошел у них сквозь пальцы.
Когда-то о том, как это было возможно, напишут экономические исследования. Когда в последний раз рождалось нечто столь же глобальное, в конце тридцатых годов 15 века, все было безукоризненно. Иоганн Гуттенберг работал над системой печати как частник, финансово его поддерживал Иоганн Фуст. Это было коммерческое мероприятие со всеми вытекающими, не исключая судебные вытекающие. Государственный контроль был очевиден – с последствиями для гражданских свобод, потому с ними так и задержались.
Фото: Европейская комиссия С Интернетом все было иначе. Появилось пространство, неподконтрольное государству и корпорациям. Это его суть – распыленность. Но не будем заблуждаться, правители мира не хотят оставить это так навсегда. Никто не говорит о порабощении. Принцип всегда очень прост. Сначала находим врага – иноверца, капиталиста, еврея… От него надо избавиться, и настанет блаженство. Избавление от врага блаженства не приносит. Еще немного надо поутверждать, что врага искоренили не до конца, потом история сделает новый виток, и все переключат внимание на что-то другое.
Сейчас нападение на свободу Интернета ведется с лозунгом охраны авторских прав. И охраны личных данных. Это так трогательно – смотреть, как государство пытается защитить наши личные данные. Потом будет – охрана персональной целостности – тоже очень благородная вещь. Политкорректность. Качество продуктов. Все будем в безопасности. Это внезапная опека со стороны государства должна показаться нам подозрительной.
Потому и демонстрации. Последняя была в субботу. Радуйтесь, что они есть. Там не идет речь об украденной музыке и фильмах, там речь идет как раз о нашей свободе».
Вацлав Гавел Журнал Týden задается вопросом, кто заменит чехам Гавела? Гавел умер, Запад больше не завидует Чехии. Так говорить о правде и любви, о морали и нравственности стало некому. Право, не станут же это делать маккиавелисты из партии гражданских демократов. В последнее время Вацлава Гавела слушали все меньше – просто потому, что всем было ясно, что он скажет. Никто не ждал от него сюрпризов. Он был слишком последователен – так считают психологи. В 21 веке его влияние на развитие общества не было активным. Он постарел, а Матей Стропницкий, с которым Гавел позировал на предвыборных листовках, в парламент не попал. Несмотря на огромный непоколебимый авторитет Гавела.
Журнал Týden опросил почти сотню известных деятелей в Чехии. И хотя большинство из них считает, что Гавела заменить никем нельзя или вообще отказывается отвечать на такой крамольный вопрос, все-таки называются такие имена, как Карел Шварценберг (министр иностранных дел, он же – князь), Томаш Галик (философ и преподаватель Карлова Университета, он же – католический священник), Петр Питхарт (бывший диссидент, ныне –первый зампредседателя Сената), Шимон Панек (один из студентов-предводителей Бархатной революции, позднее стал одним из организаторов организации «Человек в беде», он же – гуманитарный менеджер и защитник прав человека), Ян Сокол (антрополог, один из подписантов «Хартии 77», он же – бывший министр образования, он же бывший кандидат в президенты), Милослав Петрусек (политолог и председатель чешского социологического общества), Йиржина Шиклова (социолог, занимающийся гендерными исследованиями, она же борец за права человека), Анна Шабатова (супруга известного правозащитника Петра Угла, диссидентка, подписантка «Хартии 77», правозащитник, председатель Чешского Хельсинского комитета, она же – бывший главный кандидат в омбудсманы).
Шимон Панек (Фото: Штепанка Будкова) Опрошенные (в том числе, вышеназванные кандидаты из золотого списка) говорят вот что:
Шимон Панек:
«Не знаю. Заполнить его место — невозможно. Мы должны смириться с тем, что Гавел умер»
Томаш Галик:
Томаш Галик «Для меня авторитетом являются люди, которые соединяют в себе житейскую мудрость и ясность характера, люди, за которыми стоит их дело и свидетельства, что они пережили трудные времена с достоинством. Например, Ян Сокол (прекрасный дар выразить важные вещи простым языком!), или отец чешской социологии Милослав Петрусек. В политике – Карел Шварценберг (единственный, кто защищает от демагогии популистов чешские интересы – то бишь, быть ответственными европейцами), а также рассудительный и образованный Петр Питхарт. Из молодых я бы назвал Шимона Панека, а также – директора Юго-чешского театра Йиржи Шестака, который подвизается как в культурной, так и в политической жизни на региональном уровне, а сейчас является кандидатом в сенаторы»
Давид Коллер, певец:
Давид Коллер «Уж точно не Клаус!»
Давид Черны, художник:
«Эстафету перенял Карел Шварценберг, и я могу лишь надеяться, что он понесет ее и следующие двадцать лет»
Милош Земан, политик:
Милош Земан (Фото: Кристина Макова) «Нравственные авторитеты не назначаются, они называются самими особами, которым удалось стать нравственными авторитетом – и не декларациями о морали, а своими действиями. А я никого не одарю поцелуем смерти назначением его в этот пантеон».
Ладислав Батора, бывший шеф инициативы D.O.S.T, бывший начальник отдела кадров министерства образования, друг Вацлава Клауса:
«Для меня Гавел не был нравственным авторитетом, скорее – наоборот. За месяц до своей смерти он написал обо мне в газете «Право», что в сравнении с Адольфом Гитлером я выгляжу хуже. Для меня такие люди, как он – отбросы.
Карел Шварценберг (Фото: Кристина Макова) Карел Шварценберг:
«Никого не вижу. Редко, когда такой человек находится. Может, кто у нас прячется, как был Паточка (Ян Паточка – автор трудов по моральной и политической философии – примечание переводчика), который вышел из тени концу жизни. До того о нем мало кто знал.
Милан Книжак, художник, скандальный начальник Национальной Галереи:
Милан Книжак «Для меня Вацлав Гавел не является моральной величиной. Часть его творчества имела смысл и исполнила свою миссию – я имею в виду 80 годы. Однако, он не сделал много из того, что обещал. Он говорил, что его не интересует имущество, а потом он реституировал все, что было можно. Говорил, что приведет народ к свободным выборам в 1990 и тем самым закончит свою политическую задачу, однако делал все возможное, чтобы остаться в президентском кресле как можно дольше. Он хотел быть заметным на международной сцене, домашняя политика его не интересовала, а если он ей начинал заниматься, то уже весьма нестандартным способом. Вацлав Гавел не был хорошим президентом, но я не хочу умалять его заслуги. Во многих случаях он вел себя не как глава демократического государства, но как монарх. Для меня хороший президент – это Вацлав Клаус, он работящий, он интересуется ежедневной политикой и печется о судьбе нашей маленькой страны, лежащей в сердце Европы. У него есть собственное мнение и отвага его защищать. Но история часто несправедлива, так что у нас еще долго будет в фаворе псевдопапочка Гавел, а Клауса оценят лишь потом».
Петр Питхарт:
Петр Питхарт «Я уважал как нравственный авторитет Ивана Медека. Уважаю Томаша Галика, тайно посвященного священника, который носится с алкоголиками, инициатора «Десятилетия духовного возрождения» и неконвенционального теолога, открытого вопросам веры и неверия. Уже давно я очень уважаю Яна Сокола, ранее – золотых дел мастера, сегодня – профессора философии.