Сегодня мы продолжим тему, поводом для которой стал инициированный пражским Институтом изучения тоталитарных режимов семинар, посвященный лауреату Нобелевской премии по литературе, чешскому поэту Ярославу Сейферту. Семинар под названием «Сейферт как объект наблюдения StB (чешский аналог КГБ)».
Ярослав Сейферт Госбезопасность наблюдала за Ярославом Сейфертом не только при жизни, о чем мы упоминали в программе под названием «Сейферт как объект наблюдения гебешников», но и после его смерти. То есть, именно она взяла на себя роль режиссера его похорон. Историк Петр Блажек отмечает в прощании с Сейфертом три стадии, в каждой из которых по-своему отражалась сложность личности поэта.
Петр Блажек:
— Представители коммунистической власти после смерти поэта, которому в 1984 году была присуждена Нобелевская премия, конечно, не могли делать вид, что их не касаются похороны Сейферта. Более того, в 1966 году поэт получил звание заслуженного деятеля искусств и был дважды награжден премией имени Клемента Готвальда, и с этой точки зрения, его было должно похоронить с государственными почестями.
Если бы похороны не были государственными, то контроль со стороны органов госбезопасности за их ходом был бы намного более затруднен, и это госаппаратчики понимали. Oни опасались того, что всенародное прощание с Сейфертом, подписавшим «Хартию 77», декларацию чехословацких правозащитников, и стоявшего в оппозиции против государственной власти, могут перерасти в антикоммунистическую манифестацию
Ярослав Сейферт подписал «Хартию 77» 1.1.1977 — В целом, положение Сейферта было сложным, двояким, так как перед его смертью в Чехословакии, после длительного перерыва, вновь начали издаваться его книги, что было и определенной реакцией властей на присуждению поэту Нобелевской премии за литературу. Одновременно он являлся общенациональным поэтом и воспринимался обществом как один из великих поэтов 20 века. Похороны имели три части – первая, государственные похороны, состоялась 21 января 1986 в Рудольфинуме, где тогда располагался «Дом деятелей искусств». Вторая, церковный обряд, по пожеланию семьи усопшего, проходила в Бржевновском монастыре, точнее базилике святой Маркеты, потому что, конечно, в те времена монастырь еще не был возвращен ордену бенедектинцев.
Непосредственно само погребение тела поэта состоялось в Кралупах-над-Влтавой, откуда были родом родители его матери. Подготовка к похоронам проходила нетрадиционно долго. Сейферт умер 10 января 1986 года, а похороны могли состояться лишь по прошествии одиннадцати дней. Кому власти изначально доверили организацию этих похорон?
«Хартия 77» — Государственную часть похорон организовывала комиссия, в которой большую роль сыграло Министерство культуры. Контроль над похоронами осуществляло МВД посредством органов госбезопасности и непосредственно люди из центрального комитета компартии.
— Могли ли граждане узнать из средств массовой информации о всех трех «главах» похорон? И до какой степени, в конце концов, сценарий, по которому проходило последнее прощание с поэтом, отвечал представлениям его семьи о сохранении достоинства сей церемонии?
— Сообщение о похоронах в официальной печати было опубликовано лишь частично. В газете Rudé právo вышла заметка, в которой сообщалось о государственной части похорон, но не говорилось о церковной части. Дочь Ярослава Сейферта стремилась к тому, чтобы сообщение о заупокойной мессе появилось в газете Lidová demokracie, которая издавалась Чехословацкой народной партией с 1945 по 1994 г.. Это, однако, ей не позволили. Похороны, учитывая, как они были организованы, лишь частично отвечали представлениям семьи Сейферта, но нужно сказать, что и представлениям властьпридержащих тоже лишь частично.
Многие чехи и словаки, однако, узнали о том, что церковное прощание с автором состоится в базилике святой Маркеты — из передач зарубежного радио и просто устным путем.
Похороны Ярослава Сейферта — Появились и листовки, в которых именем семьи люди приглашались на церковную часть похорон, они раздавались на Вацлавской площади. Госбезопасность пыталась узнать, кто их напечатал. Благодаря этому в базилику святой Маркеты пришли тысячи граждан, предположительно от 3 до 5 тысяч. Все они участвовали в похоронах Ярослава Сейферта, базилика действительно трещала по швам. И светская часть похорон была масштабной, а что касается церковной, то в костеле Маркеты была тогда установлена звуковая аппаратура, позволяющая транслировать литургию из костела.
Церковная часть похорон Ярослава Сейферта также была взята под контроль гебешников – у госбезопасности везде были свои люди. Не зря поэтому верующие люди зачастую в ту пору находили настоящих исповедников не в больших городах, а за их пределами.
— Священник, который служил заупокойную мессу по Сейферту – его звали Антонин Кански, длительное время сотрудничал с органами StB. В конце концов, можно сказать, что церковные похороны прошли вполне достойно. Во многом благодаря тому, что отрывки из Священного Писания читал один из величайших наших актеров господин Йозеф Кемр, или, например, Ота Скленчка. Я бы сказал, что эти похороны были тихой манифестацией принадлежности к культуре, которая подавлялась на протяжении долгих десятилетий.
Вацлав Гавел Третья, завершающая часть похорон должна была проходить в тесном семейном кругу, однако в Кралупах-над-Влтавой собралось несколько сотен человек.
— Согласно информации, полученной генсекретарем Густавом Гусаком — по всей видимости, из госаппарата ЦК Компартии, где собирались материалы из госбезопасности или того же Министерства культуры, часть людей была в эту прощальную церемонию преднамеренно вовлечена, так как власти опасались, что она выльется в протест против режима. Пятьдесят так называемых гостей были посланы туда по приказу районного комитета компартии. И эта часть похорон прошла тихо и достойно, несмотря на имевшийся у работников госбезопасности детальный план. Согласно нему, многие участники прощальной церемонии должны были быть арестованы и допрошены.
— Среди тех, кого планировали взять прямо с похорон на допрос, был и Вацлав Гавел.
— Но, наконец, думаю, что подавляющее большинство тех, кто хотел участвовать в этом последнем прощании с поэтом, смогли туда прийти. Пришел туда лично и Гавел, который вместе с Храмостовой возложил к могиле цветы от имени «Хартии 77».
Ян Паточка — Я поясню нашим слушателям, что Власта Храмостова, известная актриса театра и кино, после подписания «Хартии 77» лишилась права публично выступать, она играла лишь дома для своих друзей. Можно провести немало параллелей с похоронами Ярослава Сейферта в бытность коммунистического режима. О них писал и Иржи Румл в эмигрантском журнале Listy, выходившем в ту пору в Риме. Он одновременно упоминал там о том, что похороны Сейферта являются свидетельством некоторой «оттепели».
— Он говорил об этом несколько иронично, но определенная доля правды в этом была. Румл напоминал там и о похоронах чешского философа и правозащитника Яна Паточки, которые частично проходили на том же самом месте, как и церковный обряд прощания с Сейфертом, в базилике святой Маркеты. Паточка был и похоронен на бржевновском кладбище, в отличие от Сейферта, во время прощания с которым в воздухе кружил вертолет, а рядом рычали моторы спортивных мотоциклов армейского подразделения, их пригнали по приказу госбезопасности – как бы чего не вышло.
Румл вспоминал также про похороны Франтишека Кригла, которые могли пройти лишь в узком семейном кругу, или судьбу урны с прахом Йозефа Смрковского (одного из инициаторов «Пражской весны», активного сторонника «социализма с человеческим лицом» — прим. ред.) в туалете скорого поезда, направлявшегося в Вену. Это было провокацией со стороны органов StB. Госбезопасность хотела создать видимость того, что якобы были намерения нелегально вывезти прах Смрковского за границу, на деле же это было подстроено ими самими.