Томаш Галик, чешский философ, католический священник, он же — профессор Карлова университета, удостоился престижной премии за лучшую теологическую книгу Европы за 2009 / 2010 годы под названием Vzdáleným nablízku («Вблизи от далеких», в английском переводе Patience with God). Премия была учреждена только в нынешнем году. Галик стал первым, кому достались сии лавры. Сегодня мы продолжим начатый в начале сентября разговор с автором книги, которая была переведена на ряд языков и полюбилась читателям многих стран мира.
Томаш Галик Каковы основные критерии присуждения дебютировавшей в этом году литературной премии?
«Одним из критериев для присуждения премии было также то, что моя книга оказалась способна привлечь внимание читателей, не связанных с церковным кругом людей или с теологами. Из аргументации Международной теологической комиссии, оценивавшей уровень этих книг, вытекало, что жюри похвально отзывается о книге в том смысле, что она является продолжением жанра теологического эссе, мастерами которого являлись такие авторы как Честертон или Роман Гвардини, тогда как современная религиозная литература — это чаще всего специализированные академические монографии, а их никто, кроме специалистов, не читает, или же это такое народное чтиво, также предназначенное для узкого круга читателей. А книга «Вблизи от далеких», по своему жанру, заняла нишу между этими двумя видами литературы».
То есть книга предназначена как неверующим, так и верующим, чьи ряды редеют — по крайней мере, на Западе …
«Это убывание касается тех, кто стопроцентно отождествляет себя с определенными церковными институциями, их вероучением и практикой, также как и убывания убежденных атеистов. Одновременно мы видим, что преумножается количество тех, кто находится в поиске. И мои книги предназначены тем, кто ищет. Посредством книг я хочу сказать им, что если мы имеем дело с верой настоящей и живой, она не может быть идеологией, а является поиском. И в этом я согласен с нынешним Папой Римским, который повторяет, что вера, которая не опирается на разум и размышления, может быть опасной. Одновременно, если разум не принимает во внимание этические и спиритуалистические импульсы, исходящие из глубин веры, он является односторонним».
«Вблизи от далеких» Критики также положительно оценивают то, что ваше творчество несет отпечаток автобиографичности, а также ваше мужество открыто говорить о кризисе веры, который связан с внутренним опытом и подстерегает практически каждого.
«Я думаю, что каждая настоящая вера должна пройти закалку вопросами и кризисом и именно поэтому это потом убедительно и не является сухим, внутренне холодным академическим писательством, а исходит из личного опыта. Например, опыта деятельности в подземной, нелегальной церкви или наблюдений из путешествий по свету и т. д.».
Критика также говорит о присущем вашей книге новом стиле дискуссии с атеистами или агностиками – напомню в этой связи о том, что в ходе своего пражского визита Папа Римский Бенедикт на вопрос о том, что он считает главной задачей Чехии, ответил, что это — развернутый интеллектуальный диалог с агностиками. Хвалят книгу и за вклад в актуальную дискуссию о культурной идентичности Европы, так как сегодня вновь оживает вопрос о том, что из себя представляет эта идентичность-самобытность Европы. И отчетливее остальных раздаются в общем хоре два совершенно противоположные голоса.
«Это христианский фундаментализм, в определенном смысле ностальгия по Christianitas, по средневековой католической культуре, так как ее представляли романтики, и какой она никогда не была и не будет. И поэтому эта ностальгия по католической Европе мне представляется крайне неразумной и небезопасной. И такой же опасной я считаю версию чисто секулярной (независимой от церкви, светской – прим. ред.) Европы, в соответствии с которой христианство не является легитимным и не должно обладать правом голоса в общественной жизни».
Томаш Галик Однако, если бы секуляризм — концепция, согласно которой правительство и другие источники права должны существовать отдельно от любого типа религий, стал господствующим в Европе, отмечает Томаш Галик, он сам превратился бы в религию, не терпимую к другим течениям.
«Мне думается, что секуляризм, так как он представлен новым атеизмом или чрезмерно активными поборниками политической корректности, уже является односторонней идеологией и намного менее терпим в своей сущности, чем католическая церковь после Второго Ватиканского Собора или большинство христиан. Я думаю, что большинство христиан сегодня намного более толерантны, чем представители радикального секуляризма».
Вы часто касаетесь вопроса диалога веры и безверия, который, по-вашему, отзывается в каждом человеческом сердце. Что же лежит в основе нетолерантности – как со стороны верующих, так и неверующих?
«Думаю, что нет такого верующего, который не знал бы никаких сомнений и не задавал бы себе критических вопросов, так же как не существует и атеист в чистом виде. Этот диалог действительно проходит в сердце человека, и это — ни в коем случае не диалог между двумя укрепленными лагерями. Зачастую люди, которые не сомневаются в своей вере или атеизме, проецируют эти сомнения на других и таким образом они с другими воюют. И в этом, думаю, и заключается суть нетолерантных фундаментальных и воинствующих религии или атеизма.
Я стараюсь показать, что зрелая вера способна справиться с открытыми вопросами, что это отвага сделать шаг в неизвестном направлении, где находится тайна. Бог не является каким-то существом за кулисами истории или природы, он – сама глубина смысла. Бог – это также контекст, в котором жизнь человека и фрагменты истории приобретают смысл. И это тайна, а поэтому вере необходимо терпение. С этого и начинается моя книжка — я не говорю атеистам, что они не правы, а говорю, что они нетерпеливы».