Если творчество является одним из способов раскрытия правды своего времени, то полжизни из отпущенного австрийскому художнику, графику и писателю Оскару Кокошке времени отворачивалось от его зеркал в подобии картин.
Художник из рода известных пражских граверов, со дня смерти которого 22 февраля исполнилось 30 лет, являлся ярким представителем экспрессионизма. С Чехией Оскара Кокошку связывали не только предки. Художник прожил здесь четыре года, повстречал свою «музу» и запечатлел этот период жизни в картинах. Одна из них, «Моравская Острава II», недавно прибыла из Швейцарии в Остраву, oсияла галерейный небосклон и в ходе выставки в Доме искусства напоминает о связи Кокошки с Чехией. Долгое время полотно в Чехии никто не видел, оно находилось в частной коллекции за рубежом. Слово куратору выставки Иржи Юзе.
Оскар Кокошка «Об этой картине заговорили в тот момент, когда проходил процесс реституции, то есть возвращения неправомерно изъятого имущества, картины Кокошки «Царьград» первоначальным владельцам, что стало для нас значительной и весьма ощутимой потерей. Именно в тот момент появилось известие о возможности одолжить картину «Моравская Острава» у швейцарского коллекционера, предки которого были чехи, он являлся владельцем картины и был информирован о ситуации галереи».
— Kак долго находился «Царьград» в вашей галерее и известно ли местонахождение картины сегодня?
«В Остравскую галерею «Царьград» попал после Второй мировой войны – он был конфискован у владельцев еврейского происхождения и находился у нас почти до 2000 года, когда по реституции покинул нашу экспозицию и вернулся к своим правообладателям. Я не знаю, где полотно находится сейчас, мне известно лишь то, что в прошлом году оно было выставлено на торги в Лондоне и было успешно продано».
Город на картине «Моравская Острава II» изображен с холма Ландек, на переднем плане мы видим фигуру сидящей женщины, на заднем плане — слияние рек Одры и Опавы, а за ними раскинулась Острава такой, какой она была в далеком 1937 году – картина запечатлела городские и промышленные доминанты города.
«Моравская Острава II» «Моравская Острава II является весьма типичной для манеры Кокошки, к которой он прибегал в изображении городов, — приподнятая эллиптическая перспектива, эллиптическая композиция, очень свежие мазки теплых, святящихся тонов; картина воздействует на вас оптимистично и очень притягательна для зрителей».
Оскар Кокошка переехал в Прагу в 1934 году после смерти матери и прожил в Чехословакии до подписания «Мюнхенского соглашения». В этот период были написаны картины, запечатлевшие довоенную Прагу и Остраву, — в частности, «Моравская Острава I», а также «Моравская Острава II». Есть какая-то связующая между картинами «Моравская Острава I» и «Моравская Острава II»?
«Картина «Моравская Острава I» несколько отличается от «Моравской Остравы II». Город здесь изображен с иной перспективы, для картины выбрана и совершенно иная композиция — ее доминантой является пара деревьев, за кронами которых мы скорее предчувствуем нахождение Остравы, поэтому ныне находящаяся в нашей галерее картина «Острава II», несомненно, является более интересной».
— А на вас лично, как на жителя Остравы, предполагаю, что она воздействует еще с большей силой?
«Конечно, для человека, живущего и родившегося в Остраве, к тому же историка искусств, эта картина обладает огромным очарованием, потому как являет собой самое значительное изображение города столь известным художником с мировым именем. Художником, который на короткое время, но все же связал с Остравой свою жизнь. У этой картины нет конкурентов в этом смысле, она не только прекрасна, но и запечатлела Остраву в момент ее большого расцвета, когда городу была отведена значительная роль в культурной жизни Чехословакии».
— Перенесемся в Прагу 30-ых годов. В 1933 в чешской столице состоялась выставка работ Кокошки. В 1934 году художник покинул Вену и переехал в Прагу, где познакомился со своей будущей женой Ольгой Палковской – отсюда тянется ниточка к Остраве…
«У Палковских в Остраве были родственники — к примеру, там жил дедушка Ольги, однако у Оскара Кокошки были и иные связи с Остравой, так как именно там проживала часть значительных коллекционеров того времени, в коллекции которых были полотна Кокошки. Известно, например, что в собрании директора шахт Ладислава Йера было несколько картин этого 
«Дом искусства» в Остраве художника, он был солидным коллекционером. Сохранились фотографии, на которых Кокошка запечатлен со своей женой Ольгой в Остраве и свидетельства остравских жителей, родители которых были знакомы с художником».
В Праге жила также сестра Кокошки. Первоначально, видимо, он не думал оставаться здесь надолго, предполагая, что Прага станет лишь передышкой в его пути на Дальний Восток, в Россию и еще дальше, но, в конце концов, художник остался здесь до октября 1938 года.
«Немалую роль в этом сыграла атмосфера, царившая в Праге, это было одним из последних демократических государств на карте Европы. Прага была прекрасна, преисполнена магии – до этого здесь жили Рильке, Верфель, Кафка. Он нашел в Праге круг близких людей; Кокошке также предложили портретировать первого президента Чехословакии Томаша Г. Масарика, с которым он благодаря этому познакомился ближе, и Масарик ходатайствовал о выдаче ему паспорта».
— К тому же Кокошка чтил личность Яна Амоса Коменского, интересовался им и в Праге даже написал о нем пьесу…
Портрет Томаша Гаррига Масарика «Да, конечно, и это отразилось на портрете Томаша Гаррига Масарика. И, конечно, знакомство с Региной Палковской и впоследствии с Ольгой Палковской, на которой он позже женился в эмиграции, в Англии. И еще то обстоятельство, что Масарик позаботился о том, чтобы у Кокошки был чехословацкий паспорт, то есть художник не оказался здесь в роли изгнанника, в роли человека без гражданства».
Портрет Т. Г. Масарика кисти О. Кокошки находится в Музее искусств Карнеги в Питтсбурге. На память о проникновенном восприятии Праги художником в столичной Национальной галерее висят две его картины – это взгляд художника на Карлов мост, в одной из картин он обращен выше, на Пражский град…
Кокошка был вынужден покинуть Прагу. В отличие от своей жены, он уже никогда не вернулся в чешскую столицу. На выставке «Дегенеративное искусство», открытой летом 1937 в мюнхенском «Доме искусства», — таким штампом обозначали авангардное искусство, которое представлялось не только антиклассическим, но и еврейско-большевистским, и в силу этого бациллоносным для нации, по соседству с работами Эдварда Мунка, Марка Шагала, Макса Эрнста, Алексея Явле́нского оказались и работы Оскара Кокошки — картины были конфискованы в многих музеях Германии.
«Это было вполне естественно, так как характер творчества Кокошки вполне вписывался в фашистскую концепцию дегенеративного искусства. Он всегда был экспрессивным художником с ярко выраженной гражданской позицией, был пацифистом, который позже выступал и против фашистов. Художник как раз был в Праге, когда из немецких музеев конфисковывались работы «дегенератов», порядка четырехсот и, по-моему, семь или восемь картин Оскара Кокошки были выставлены на выставке «дегенеративного искусства» в Мюнхене».
— В ответ он написал знаменитый «Портрет «художника-вырожденца», свой автопортрет, который ныне находится в Шотландской нац. галерее современного искусства, в Эдинбурге. Это картина также возникла в Остраве…
«Конечно, это имеет отношение к Остраве. Он отреагировал на помещение своих картин на организованную нацистами мюнхенскую выставку «Портретом «художника-вырожденца», где изображает себя в почти боевой позе непобежденного творца. Действительно интересно то, что картину эту Кокошка написал в 1937 году в моравской Остраве»,
— завершает Иржи Юза, куратор выставки.