Городок

Люция Била Какую музыку чехи слушали и любили в последней декаде прошлого века? На девяностые годы приходится пик популярности Люции Билой, группе «Буты» или «Оцеан».

В Праге появилась постоянная сцена, где будут представлять музыку и стиль 20-30 гг. В зал Casa Gelmi в районе Королевские Винограды отныне приглашаются любители джазовой, блюзовой и танцевальной музыки довоенной поры и все, кому интересны иные культурные феномены этого периода времени. Мы беседуем с директором и продюсером Casa Gelmi Петром Благой.

Casa Gelmi — Изначально в зале, названном ныне Casa Gelmi, находилось музыкальное кафе, — оно было основано в 1927 году, а позже и театр «Май», где несколько любителей из района Винограды еще до войны основали общество «Май». Позже здесь находилась Студия трюков Чехословацкого телевидения, а после «бархатной революции» дом вернули его первоначальному владельцу, и мы купили его у него. В 2002 году мы решили, что это пространство следует вернуть культуре и искусству и тем, кто заинтересован в сохранении определенной культуры, в которую входит как танец, так и кино.

— Говорят, что в этом музыкальном кафе до войны собирались космополиты?

— Да, это была действительно космополитная публика, гостями кафе были люди из разных городов Чехии, Словакии и, конечно, из соседних стран. Здесь встречались люди с различными политическими взглядами, различных конфессий, и они говорили на языках, которые в то время были в Европе на слуху. Они обсуждали вопросы культуры, искусства, а также обменивались своими взглядами на музыку, стиль, моду и все, что с этим было связано.

Оригинальный пражский синкопический оркестр В четверг в Casa Gelmi состоялся первый концерт. Честь эта выпала – как же иначе – Оригинальному пражскому синкопическому оркестру, основанному музыкологом Павелом Кликаром еще в 1974 году. В репертуаре легендарного оркестра примерно 260 произведений, на счету – более трех тысяч концертов в Чехии и за рубежом. Оркестр стремится к верной стилистической интерпретации довоенной танцевальной музыки.

«В программу они включили наиболее излюбленные ими опусы 20 и 30-х гг., и на концерте присутствовала самая разнородная публика – я слышал там русскоязычных и англоязычных зрителей. Они были восхищены, — во-первых, потому что являются поклонниками музыки 20-30-х гг., а во-вторых, по той причине, что являются поклонниками Оригинального пражского синкопического оркестра. И после окончания концерта, который длился два часа, публика три раза вызвала музыкантов на бис, так как была необыкновенно воодушевлена тем, что после долгого перерыва слышит на сцене Оригинальный синкопический оркестр».

Jakub Šafr Quartet Планов по использованию Casa Gelmi на ближайшее будущее много – здесь, конечно, обязательно будет выступать уже упомянутый Оригинальный пражский синкопический оркестр и другие коллективы или проходить литературные вечера. В апреле музыкальные гурманы смогут послушать архивные грамзаписи или Jakub Šafr Quartet, Harmcore Jazz Band и Пражский свинговый оркестр.

«Мы планируем в зале показы немых и уже забытых киногротесков 20-30-х годов, будут здесь и выступать гости из Словакии. В Casa Gelmi также будет проходить обучение танцам, популярным именно в те же 20-30 годы. Мы хотели бы также организовать здесь встречи, в ходе которых посетители могли бы немало узнать об актерах или, например, грампластинках и фонограммах довоенной поры и иных артефактах того времени».

Harmcore Jazz Band — Среди тех, кому будет интересно вновь окунуться в мир свинга, фокстрота или чарльстона, наверняка будет немало пожилых. Вы учитывали их ограниченные финансовые возможности при установлении цен на билеты?

«Цена билетов на программы в первой половине дня, многие из которых предназначены для пенсионеров, 50 крон (примерно 2 евро). Мы хотели бы, чтобы наши программы были доступны и для представителей старшего поколения. Стоимость же билетов на остальные мероприятия в вечернее время немного выше — 150 крон, но думаю, что, учитывая содержательность и уровень программ, цена действительно приемлема»,

— говорит директор и продюсер Casa Gelmi Петр Блага.

«Уход» Пресса и блоги анализируют фильм Гавела «Уход». «Тухлый уход», «Просто дебютная работа», «Очень средний фильм», «Самоубийство» — это лишь некоторые выдержки из критики. Большинство критиков сходятся в том, что фильм Гавела – плох. Гораздо меньше тех, кто пытается ленту защитить, и еще меньше тех, для кого любое начинание бывшего президента – гениально.

Журнал Reflex пишет: «Это просто фильм-изгой. Это королевский отпрыск, который любопытен, но дружить с ним никто не хочет, не то, чтобы поделиться полдником. На ленту Гавла нельзя применять обычную систему координат, но это не мешает нам с сожалением констатировать, что этот фильм – плохой».

Lidové noviny пишут:

«Какие угодно претензии к фильму правомерны, но это просто кристализированное понимание Гавела мира и сцены. Таков он есть. Он снял фильм так, как видит вокруг, о своей поэтике жизни».

Mladá Fronta Dnes:

«Уход» «Да, это слабый фильм. Это студенческий дебют в духе 60 годов. Как и каждвй дебютант, Гавел верит, что он открывает не Америку, но мир. И как каждый дебютант стремится вывалить на зрителя свои «правды».

Журнал Týden:

Гавел-режиссер пытается постмодернистски интерпретировать себя самого, инсценировать Гавела-сценариста, который инсценирует Гавела – драматурга. Подмигивание зрителю при речах Дагмар Гавловой, при упоминани сердечек – это коммунальная сатира. Сделать бы из него правдивый фильм о настоящем уходе из высокой политики, без гавловских шуточек, вот было бы красиво, свежо и живо»

Журнал Euro:

«Это произведение сложного интеллектуала, который только лишь открывает для себя кинематограф – как новую игрушку, но ничего не может поделать с театральными своими корнями»

Газета Právo:

«Уход» «Пьеса поставлена на повторении какой-то вечной правды, но профессиоанльно это сделать нельзя, поэтому повторение остается лишь повторением, ничего больше. Действу не хватает внутренней динамики и драматичного напряжения. Оператор, монтаж, музыка – все это делают профессионалы, но самое главное – режиссура, это примерный дилетатизм. Только что сегодня быть поклонником Вацлава Гавела – значит встать по определенную сторону баррикады…»

Пользователи сервера csfd.cz

«Я только ужасаюсь, что в таком кошмаре могли сыграть качественные и талантливые актеры»

«Цветной мавзолей Гавела, умышленно перегруженный абсурдом и безвкусицей»

«Лишнее. Это лишее. Я уважаю господина Гавела, но это – ужас»

«Странный фильм. Там есть все – шекспировская буря, чеховский вишневый сад, коммунистические репрессии, абсурд современной политики. Я уходила из кинотетара и думала, что это было вообще…»

«Уход» Йиржина Шиклова, социолог:

«Это театр в кино, но сделано хорошо. Сатирический подтекст не каждому дано прочесть. Кинозалы не будут, наверное, полными, но таков уж удел гавловых призведений, они всегда стояли немного в стороне».

Мартин Бурсик и Катержина Жак, деятели партии зеленых:

«Мы в полном восторге. Лента полна деталей, она очень глубока».

Ондржей Соукуп, журнались газеты Hospodářské noviny:

«Все говорят, что это слишком театрально, но мне это не мешает, я просто получал удовольствие».

Журнал Týden пишет статью под названием «Чешское повстанчество на экспорт». Акция чешских медицинских профсоюзов «Спасибо, мы уходим» была так успешна, что теперь ее инициатора шефа чешской врачебной палаты Милана Кубека разрывают на части иностранные профсоюзы. Они хотят советов, хотят мастер-класс. Милан Кубек уже побывал в Польше, Словакии и Брюсселе. Из-а маленьких зарплат уходят медики в Эстонии, Венгрии, Румынии и Болгарии. Медики, особенно из Центральной и Восточной Европы хотят знать – что конкретно надо было предпринять, и как приняла акцию общественность. Не знаю, что говорит гордый господин Кубек, но общественность приняла акцию плохо, а господин министр здравоохранения Леош Хегер, который пошел навстречу медикам, по меткому выражению одного блоггера, просто никогда не играл в покер.

Ярослава Шкарка (Фото: ЧТК) Журнал Respekt, который интервьюировал депутата партии Дела общественные Ярослава Шкарка, публикует подробную статью о встрече. Политик боится, шепчет, утверждает, что кто-то ковыряется ключом в его замочной скважине, что партия пытается его запугать, за ним следят разные машины и люди. Такове впечатление, что в Чехии действует cosa nostra, и имя ей – «Дела общественные». Кого боится Ярослав Шкарка? Министра транспорта Вита Барту, который у нас – ни больше ни меньше — крестный отец. Вит Барта теперь хочет официально заменить Радека Йона на позиции лидера партии, Йон был всего лишь политически слабая телевизионная знаменитость, в самом деле, важные вопросы решал всегда Барта, серый кардинал. Получится ли у Барты легализировать свою позицию – таким вопросом задается журнал. Кстати, замечает журнал, Ярослав Шкарка в своем блоге открыто противится тому, чтобы городским транспортом было дозволено ездлить «украинским рабочим и вонючим бомжам».

С марта в репертуар Северо-чешского театра оперы и балета в Усти-на-Эльбе включен балетный спектакль «Гаянэ» на музыку Арама Хачатуряна. Оригинальное либретто не уцелело. Режиссер Владимир Нечас переработал его – не без косвенного участия Александра Сергеевича и Льва Николаевича. Об этом, как и о танце с «калашниковыми», мы беседуем с постановщиком.

К постановке режиссера подтолкнули размышления о военных конфликтах на Кавказе и, решив написать историю любви людей разных национальностей, Владимир Нечас вспомнил про вторую версию балета: либретто «Гаянэ» в 1957 году было изменено, и оно в большей мере касалось реалий Кавказа. Вспомнился режиссеру и рассказ Толстого «Кавказский пленник» и вначале он решил этот сюжет использовать на фоне событий «Кавказского пленника» Пушкина. Сюжет, тем не менее, возник иной, и история влюбленных развивается в атмосфере вражды между двумя народами на Кавказе.

Гаяне полюбит пленника и бежит с ним – беглецов, однако, вернут в деревню. Продолжает Нечас:

«Она его очень любит и еще раз его освобождает, но уже не бежит с ним, потому что понимает, что если бы она с ним убежала, то вся деревня будет ее преследовать, пока их не поймают». Поэтому Гаяне говорит своему возлюбленному, что она его никогда не любила и больше не хочет видеть, более того — она его прогоняет.

— Гаяне остается одна и принимает то, что, как она знает, за этим последует – ее ждет смерть, потому что на Кавказе есть свое понятие о чести, и мы знаем, о чем я говорю.

— Ее осуждают?

Владимир Нечас — Да, ее осуждают на смерть. Это тем тяжелее для нее, так как казнь обязан совершить ее собственный отец.

То есть, Гаяне умирает от руки собственного отца.

Нечас успожнил сюжет еще несколькими любовными историями, в результате чего зрителям придется разбираться с любовным четырехугольником – заметим, с перевесом на мужской стороне.

В. Нечас:

— Там есть еще такой исламский священник, мулла, который тоже влюблен в Гаяне, и жених, которого для Гаяне выбрал ее отец.

— Весьма своеобразным мне представляется то, что роль фанатически настроенного муллы в вашем балете играет, судя по фамилии, россиянин –Владимир Гончаров. Так ли это?

— Да, да.

— Он привнес в эту роль свои представления о характере этого экстремиста?

— Ну, конечно… Да, привнес. По-моему, эта роль ему очень подходит, он очень выразительный танцовщик

«Гаянэ» Режиссер Владимир Нечас признается, что ему всегда было жаль осознавать, что балет «Спартак» в некотором роде фаворизируется постановщиками, тогда как участь балета «Гаяне» сравнима с историей Золушки, только без хэппи-энда. И главной причиной, пробудившей интерес чешского режиссера к этому балету, по его же словам, является именно преклонение перед истинным шедевром Армена Хачатуряна.

«Там просто прелестная, замечательная музыка. К сожалению, этот балет не пользуется таким успехом и его не так часто ставят в театре, потому что там есть некоторые трудности для режиссера, как мы уже говорили в начале нашего разговора. Мне было очень жаль, что это так, потому что эту музыку я знаю уже с детства. Она всегда мне очень нравилась –немного таинственная, такой ориентальный колорит в ней есть, и, конечно, очень темпераментная.

И, конечно, выразить ее танцем очень хочется каждому танцовщику. Поэтому наш солист, Владимир Гончаров, взялся за это с удовольствием за эту роль и, по-моему, создал очень интересный образ».

— Когда я прочитала о том, что сабельный танец превратится в танец с «калашниковыми», то вспомнила про эпизод – кажется, это было, когда Редгрейв стала продюсером документального фильма «Палестинец», который она также озвучивала. И она в нем участвовала в сцене танца, именно с автоматом Калашникова. В связи с чем тогда группировка Jewish Defense League (она фигурировала как экстремистская) организовала даже пикеты во время вручения премии, потому что Редгрейв, думаю, была награждена… Вы как-то вдохновились этим танцем с «калашниковым» из этого фильма, или эта мысль возникла самопроизвольно?

«Гаянэ» — Нет, это появилось самопроизвольно, я этим не вдохновлялся. Просто там есть очень известная музыкальная штука, этот танец с саблями, и мне казалось, что будет очень неплохо, если сделаем первый выход муллы… И у меня не очень много танцовщиков, есть такой недостаток танцовщиков в Чешской Республике, и в том числе у нас, в театре. Поэтому я к этому мулле прибавил четыре, казалось бы, черные вдовы. Конечно, эти женщины преисполнены фанатизма и слушаются своих авторитетов просто беспрекословно, и они появляются в этом сабельном танце. И там есть такой фанатический танец, связанный с молитвой.

Современность сюжета «Кавказского пленника» я хотел выразить тем, что это все могло произойти даже вчера, поэтому эти сабли являлись уже немножко историческим приемом, да? Поэтому я взялся за эти автоматы.

— А скажите, в процессе работы над спектаклем вы полагались исключительно на свое чутье, или, может быть, возникли дискуссии в ходе подготовки и актеры привносили свой опыт и свои впечатления?

«Гаянэ» — Ну, конечно, – этот сюжет, – я когда приступил к нему в первый раз, даже не подумал, что он несколько противоречивый. У нас в театре есть несколько моих коллег из России, им казалось, что я показываю ислам с очень симпатичной точки зрения. Мы с ними об этом много говорили, потому что я не хочу делать пропаганду ислама. Наоборот, я боялся, что, может быть, какой-нибудь исламист придет за мной и будет спрашивать, почему я показываю ислам так несимпатично. Но, по-моему, я его показываю таким, каков он есть в этом регионе сегодня. Я, конечно, об этом много думал, потому что это, конечно, вопрос, вопрос ….

— Восприятия?

— Веры.

— Ориентальный колорит в вашей постановке подпитывается особой сценографией, художник – сценограф использовал для решения сценического пространства мотивы восточных ковров. Могли бы вы рассказать о сценографии этой постановки?

«Гаянэ» — Да, сценография очень интересная, но несложная. Это пастельные цвета, — чтобы они хорошо сочетались с костюмами, а ковры имеют очень интересную роль в этой сценографии. Мотивы этих ковров – автоматы, это само по себе ….

— То есть, в этот орнамент ковров вписан мотив «калашниковых»?

— Да, да, точно так. Я помню, как мой друг 50 или 40 лет назад был где-то в Узбекистане и пошел там в магазин с коврами. Просматривал один, второй, третий, открыл часть прекрасного ковра. Но когда полностью его развернул, увидел в середине большую голову Ленина. Тогда там просто были очень интересные орнаменты – актуальные, потому что Ленин, конечно, в свое время был очень «интересный». И мы эти ковры немного актуализировали, то есть, не я, а сценограф. И, по-моему, сцена выглядит очень неплохо.

Toxique (Фото: Архив группы) Сегодня мы послушаем молодую чешскую группу Toxique. Певица Клара Вытискова и ее коллеги часто представляют современную чешскую музыку в клубах всей Европы, н и не только. Именно Toxique играли китайцам в чешском павильене на EXPO 2010 в Шанхае.