Сегодня в гостях у Радио Прага российско-канадская пианистка, дочь великого русского пианиста Владимира Софроницкого Вивиана Софроницкая. Несмотря на то, что живет Вивиана в Чехии, услышать ее в концертных залах страны не так-то просто. Но на только что завершившемся фестивале «Пражская весна» чешские поклонники классической музыки смогли познакомиться с пианисткой и ее пятью роялями поближе. А сейчас и у вас есть эта возможность – в рубрике «Богема».
Вивиана Софроницкая (Фото: Архив В.С.) — Несколько дней назад вы выступили с концертом в пражском монастыре Святой Агнессы. Концерт был включен в программу самого известного чешского фестиваля классической музыки «Пражская весна». Вы впервые принимали участие в этом фестивале?
— Да, это было мое первое выступление в Праге с серьезным концертом. Я рада, что у меня была возможность привезти на фестиваль мои пять роялей. Зал был великолепный, это зал монастыря – старинный, но с современным интерьером. Это сплав старого и нового, что соответствует и моим роялям. Потому что мои рояли новые, но они являются клонами лучших моделей роялей великих композиторов. Это и есть идея моего концерта — старое и новое, сплавленное в единое целое и дышащее музыкой.
Обрадовал бы Моцарта современный рояль?
— Ну, хорошо, раз вы сразу рассекретили, на чем вы играете – это точные копии старинных роялей известных композиторов, которые создает ваш муж Пол МакНалти, тогда сразу же и объясните нам, в чем смысл исполнения музыки на инструментах, которые полностью копируют рояли, на которых творили их авторы? Дело только в звуке или в чем-то еще?
Вивиана Софроницкая (Фото: Архив В.С.) — Ну, всегда удобнее использовать инструмент, который лучше всего подходит к тому, что ты делаешь. Можно забивать гвозди компьютером, но лучше все-таки молотком, и «Жизель» танцевать лучше в пуантах, чем в лыжных ботинках. Конечно, гениальная балерина может станцевать и в лыжных ботинках, но ей будет намного легче выступать в подходящей обуви. Знаменитый Антон Рубинштейн, основатель Петербургской консерватории, виртуоз, педагог, пианист и композитор 19 века, сказал об этом намного лучше меня. Когда он уже был в конце своей жизни, в 1892 году, он написал в одной из своих книг, которая построена как диалог между ним и воображаемой собеседницей, очень важную вещь. Собеседница предположила, что композиторы прошлого, например, Моцарт и Бетховен, были бы намного счастливее, творя на более современных роялях. А тогда, в 1892 году, мы уже имели современный рояль, такой как сейчас. Тут надо заметить, что Рубинштейн в молодости играл на инструментах Листа, Шопена и Шумана. И на этот вопрос он отвечает так: «Я думаю, что инструменты всех времен имели звуковые краски и эффекты, которых мы на нынешних инструментах не можем передать, что сочинения задумывались для существовавших инструментов и только на них могли получить своё полное выражение, а что будучи играны на нынешних инструментах, они скорее теряют… Мы вообще не можем иметь понятия о тогдашних инструментах и даже находящиеся в музеях в Лондоне, Париже, Брюсселе не могут нам его дать, так как время изменяет звучность фортепиано до неузнаваемости и так как нам неизвестно главное — способ их употребления».
Если кто-то меня спросит, откуда я могу знать, что мои инструменты звучат так же, как они звучали во времена Моцарта, Шопена и Брамса, то я отвечу, что я этого знать не могу, доказать не могу. Но я знаю, что музейные инструменты не звучат как мои. Я могу в них слышать аналогию с моими инструментами, но мои инструменты новые, они полны красок, у них великолепная градация звука. А в музейных инструментах механика изнашивается, дека теряет свой тонус. Это все равно что попросить певца 80-летнего возраста что-то спеть и по этому судить, как он звучал в свои 25. Когда я нашла эту фразу Рубинштейна, я была очень этому рада. Потому что он играл на этих инструментах, знал, как они звучали и что было утрачено.
Вивиана Софроницкая (Фото: Архив В.С.) — А какой процент музыкантов, и даже известных музыкантов в мире имеет возможность играть на инструментах, максимально приближенных к инструментам той эпохи, когда творил Моцарт, когда творил Бетховен? Получается, что у вас эта возможность есть, а многие ваши коллеги ограничены в своих возможностях, и как бы они ни старались, они все равно не смогут достичь того, чего достигаете вы на ваших роялях?
— Мне посчастливилось иметь такие инструменты, но я очень надеюсь, что вскоре на всех концертных площадках будет не один инструмент и даже не два, как это было пятьдесят лет назад – это были «Стейнвей» и «Бехштейн», а будут рояли всех композиторов. И все музыканты смогут прийти в концертный зал и сказать: «Я играю сегодня Шопена, и я буду играть на рояле Шопена – на «Плейеле», или я играю Моцарта на любимом рояле Моцарта». И сейчас это уже происходит с маленькими инструментами, например, с фортепиано Моцарта. В хороших концертных залах уже норма играть концерты на этих инструментах. А, допустим, клавесины, это вообще уже повсеместно – их производится много, есть много мастеров, и никого не удивишь, что Бах играется на клавесине. С роялями более позднего времени проблема в том, что это очень сложный инструмент. Его очень сложно сделать хорошо, и таких инструментов пока нет. Например, рояль Шопена, на котором я играла на «Пражской весне» — новых таких роялей в мире всего два. А рояль Листа, на котором я тоже играла, это первый инструмент такой конструкции, который был построен в 21 столетии. И в старые времена такие рояли могли себе позволить только очень богатые люди: рояль «Плейель» в эпоху Шопена стоит столько же, сколько вилла в Париже. Все образованные люди, они если сами не играли, то очень ценили музыку, и это было самое высокое наслаждение для самых рафинированных людей. Как это и сейчас осталось.
Судьбоносное фортепиано
— Насколько я знаю, именно желание самой иметь качественный инструмент и привело вас в Чехию, к мастеру, который здесь давно работал. И так получилось, что приехав за этим инструментом, вы остались в Чехии.
Вивиана Софроницкая (Фото: Архив В.С.) — Действительно, я приехала в Чехию, потому что заказала рояль у мастера, которого я знала, как лучшего в мире мастера. Я долго собирала информацию, где я могу купить самое лучшее «моцартовское» фортепиано. И самым лучшим мастером был Пол МакНалти, я заказала у него инструмент и два года ждала – сделать такое фортепиано совсем непросто. Когда я приехала его забрать на два дня, то поразилась, насколько этот инструмент превысил все мои ожидания. И что-то произошло такое, чтобы вместо отъезда обратно в Голландию я осталась в чешской деревне вместе с роялем и мастером. И с тех пор произошло очень много событий. Мой рояль был семидесятым по счету, сейчас мы уже сделали более двухсот. Тогда Пол делал только «моцартовские» и «бенховенские» рояли, а теперь работает над инструментами Шуберта, Шопена, Листа и Брамса – поздними роялями, которые никто в мире не делает, кроме нас.
Разговор с Вивианой Софроницкой мы продолжим в одной из наших следующих программ.