25 лет назад в Чехословакии была осуществлена последняя смертная казнь. В пражской Панкрацкой тюрьме 2 февраля 1989 года за убийство пяти человек был повешен Владимир Лулек из Пржедмержиц на Эльбе. Спустя год и три месяца после этого события высшая мера наказания в виде смертной казни в Чехословакии была отменена.
Вацлав Гавел (Фото: Томаш Водньянски, Чешское радио) Категорически против смертной казни выступал президент Вацлав Гавел, возглавивший страну поле бархатной революции: «Я убежден, и все аргументы, исследования ученых подтверждают это, что смертная казнь не является решением проблемы. Смертная казнь не избавляет нас от угрозы преступности. Я по многим причинам, включая эти практические, являюсь принципиальным противником такого наказания».
С 1918 года, когда возникла Чехословацкая Республика, к смерти в стране было приговорено, исключая период фашистской оккупации, более 1200 человек. Самое большое количество исключительных приговоров особыми народными судами было вынесено после Второй мировой войны нацистским преступникам, предателям и тем, кто сотрудничал с оккупационными властями. В 20% случаев к повешенью осужденные были приговорены по политическим причинам. 18% смертных приговоров в истории государства были вынесены за тяжкие уголовные преступления.
Последний казненный Владимир Лулек из Пржедмержиц на Эльбе относился именно к этой категории.
«Я хорошо помню первый момент, когда увидел Владимира Лулека. Тюремный конвой его привез на передвижном кресле. Это был только остов мужчины. Из-за голодовки он был страшно исхудавшим и полностью поседевшим. В грязном коричневом тюремном тренировочном костюме он выглядел весьма жалостно. Он ничего не говорил, а лишь несколько раз вздохнул, когда председатель суда прочитал приговор», — вспоминает Ян Шулец, член Краевого суда города Градец Кралове, который вынес Владимиру Лулеку смертный приговор.
Фото: spekulator, stock.XCHNG Дело последнего чехословацкого казненного, подвергшееся пересмотру в связи с возможным президентским помилованием и Министерством юстиции, состоит из 400 страниц.
— «Он убил четырех детей, жену и попытался убить соседку. Краевой суд особенное внимание обратил на жестокость и извращенность, что ведет к заключению о совершении преступления, заслуживающего особого порицания. Речь шла о деянии, которое глубоко повлияло на общественность. Половина жителей Пржедмержиц находились в зале суда во время вынесения приговора».
Когда Ян Шулец, входивший в состав пятичленной судейской коллегии, спросил психиатра по поводу возможности исправления подсудимого, в случае применения наказания в виде длительного заключения, в зале суда поднялся гул возмущения. Шум утих только после отрицательного ответа специалиста.
— «Когда подписывался смертный приговор Владимиру Лулеку, а я думаю, что могу говорить за всех членов суда, вовсе не было каких-либо душераздирающих рассуждений. У нас у всех создалось ощущение, что смертная казнь в данном случае является лучшем решением по отношению к обществу».
Вынесение смертного приговора, по действовавшим до 1990 года в Чехословакии законам, для осужденного означало также и лишение права на достойный обряд прощания и погребение. Приведение приговоров в исполнение осуществлялось в пражской Панкрацкой тюрьме особой трехчленной командой. Это были добровольцы из специального исправительного подразделения. За каждую осуществленную казнь им полагалось вознаграждение.
Панкрацкая тюрьма (Фото: Филип Яндоурек, Чешское радио) «За каждую казнь главный палач получал 1700 чехословацких крон, а его два помощника по 1100», — рассказывает заведующий Кабинетом документации и истории Академии Тюремной службы Алеш Кыр.
Камера для казней существует и сегодня, это помещение 4 на 5 метров, в одну из стен которой вбит железный штырь, а под ним люк, открывавшийся при помощи рычага из соседней комнаты. В этой камере Панкрацкой тюрьмы и сегодня на крюке над люком висит веревочная удавка. Эта та самая веревка, подтверждает Алеш Кыр: «На этой удавке был казнен и Владимир Лулек».
Казнь осуществлялась очень быстро, как и последующие действия, предусмотренные действовавшим законодательством.
«После казни тело укладывали в гроб, машина уезжала в крематорий в районе Мотол, где происходила кремация. Палач получал урну, которая потом ликвидировалась в Панкрацкой тюрьме. Урна никому не выдавалась», — завершает заведующий Кабинетом документации и истории Академии Тюремной службы Алеш Кыр.