Большинство героев документальных фильмов Зденека Бричковского являются жителями или представителями малочисленных народов Сибири. Чешский режиссер снимал и в Монголии и Ирландии, однако именно север России приковал его внимание более чем на 15 лет. Почему?
Зденек Н. Бричковский (Фото: Film Servis Festival Karlovy Vary) — Koгда я еще учился на режиссерском факультете AMU, я думал, что моя земля обетованная — это Ирландия. Я слушал ирландскую музыку, интересовался всем ирландским — фольклором, природой, староирландским языком. Ирландии я посвятил и свой первый документальный фильм «Странствие Патрика по Ирландии» о приходе христианства в эти земли. Я собирался углублять там как человеческие, так и документалистские контакты, однако произошло нечто, что меня самого поразило — я ведь никогда не мечтал поехать в Россию и совсем уж не предполагал, что эта страна меня на 17 лет очарует, и я буду туда постоянно возвращаться,
говорит режиссер (в некоторых случаях приводится полный вариант его фамилии Новотны-Бричковский) кинолент «Легенда о птичьем яйце», «Феномен/Душевный комфорт Юрия Петровича», «В ожидании лосиной упряжки», «Радуга» и ряда других.
Случайность или зов будущего? Давний друг Зденека Бричковского, ставший архивариусом Праги и страстно интересующийся историей Первой мировой войны и событиями, связанными с чешскими легионерами, собрался в Сибирь в командировку. Он нашел место на Байкале, где, по его предположению, было засыпано кладбище чешских легионеров, и предложил Зденеку сопровождать его.
«Радуга» (Фото: Архив фестиваля «Один Мир») — Он позвал меня не как документалиста, а для того, чтобы я помог ему в откапывать надгробия на этом кладбище, и я после недолгих колебаний отправился вместе с ним. Мы пробыли там месяц, работали на кладбище и купались в Байкале, и, что очень важно для меня, познакомились с простыми людьми на побережье Байкала. Позже мы попали и на полуостров Святой Нос, где встретились со старообрядцами – так я сейчас думаю, хотя и не уверен в этом. Это были чистые самородки, честные и привязанные к земле люди, совершенно другой тип человека, чем я знал до тех пор. Я испытал с ними нечто, что трудно передать словами, это было очень сильное и глубокое духовное переживание. Этот опыт потом заставил меня к ним возвращаться.
— В начале съемок некоторые коренные жители русского Севера не сразу подпустили вас к своему дому. Каким образом вы преодолевали их опаску?
«Они, мы и Скитский» (Фото: Чешское Телевидение) — Путешествия в Россию научили меня и все еще учат тому, что документалист должен быть открытым человеком. Мы видели, когда были у Баренцева моря или в менее доступных местах Сибири, насколько чувствительны тамошние люди, живущие в тесной связке с природой, к проявлениям искренности или неискренности. Когда мы приехали на остров Скитский, где снимали фильм «Они, мы и Скитский», его жители поначалу поворачивались к нам – у меня был провожатый Алексей, спиной, давая понять, что нам нечего там делать. Позже, когда с некоторыми из них мы познакомились ближе и начали рассказывать им о своей жизни и, главное, о том, зачем Чехии нужна картина о старообрядцах на Печоре, я предложил им, чтобы сами старообрядцы нашли причину, ради которой нам здесь необходимо заняться съемками.
И печорские старообрядцы нашли для этих съемок основания, говорит Зденек Бричковский, беседу с которым мы продолжим на следующей неделе.