Человек, который стал легендой скакового спорта. Восемь раз он выиграл Большой Пардубицкий степль-чез, в последний раз – в этом году, в возрасте 59 лет. Диктор, комментировавший гонку, чуть не получил сердечный приступ, когда Йозеф Ваня на Тиумене перелетел финишную прямую. Зрители качали Ваню на руках. Но любят его не за это.
Карел Готт и Йозеф Ваня с Тиуменом (Фото: ЧТК) Йозеф Ваня дает пример невероятного мужества и страсти к победе. В его теле нет ни одной кости, которая бы не была сломана. Основной список его травм выглядит так — перелом таза, переломаны все ребра, пять переломов левой ключицы и три перелома правой ключицы, размозжено правое плечо, трещина запястий на обеих руках, перелом левой ноги над лодыжкой и размозжена пяточная кость, сломана челюсть, пять сотрясений мозга. Самую страшную травму он получил в Баден-Бадене в 1994, когда он, преодолевая барьер, упал со своего коня Верона, а лошадь следующего наездника споткнулась о него, и упала сверху, придавив своей тяжестью. Во время перевоза в больницу несколько раз наступала клиническая смерть, останавливалось сердце, одно легкое было проткнуто. Врачи не надеялись его спасти, но на следующий день после возвращения из больницы он уже сидел в седле и тренировался, а два месяца спустя вышел на трассу Большой Пардубицкой. Тогда он и сказал свою знаменитую фразу зрителям: «Если вы захотите от меня избавиться, придется меня пристрелить».
В свое время такую борьбу с собственным телом показывал на гонках, наверное, только Тацио Нуволари, которого называли «летучий мантуанцем» и «чемпиониссимо», который плевать хотел на свои травмы, садясь за руль гоночной машины спеленутым как мумия, и выигрывая гонку. Публика ревела от восторга, глядя на своего любимца. Лишь однажды он был вынужден прервать гонку – потерял сознание от потери крови.
Йозеф Ваня и Тиумен (Фото: ЧТК) Ваня сделал практически то же самое. Его называют «бессмертный Ваня», «гениальный Ваня»… в СМИ его даже назвали «Карел Готт барьерного спорта». Параллель неочевидна, и, возможно, даже обидна.
20 октября легендарный жокей Йозеф Ваня отпразднует 60-летие, и к этому событию приурочен документальный фильм о нем, который вышел в кинопрокат 6 сентября. Зная, как чехи любят Ваню, приходится ожидать, что билеты будут распроданы во всех кинотеатрах. Режиссер Якуб Вагнер и его съемочная группа провели с Ваней целый год. Они следовали за ним по Чехии, Италии, Германии, Франции – везде, где Ваня соревновался, тренировался и тренировал.
Он родился в 1952 году в валашской деревне, с детства он ездил на всем, на чем только было можно – на коровах, на козах, на свиньях… Впервые выиграл Большую Пардубицкую в 1987 в седле Железника. Железник стал его судьбоносным конем, укрощать его приходилось как Александру Великому — Буцефала. С ним он пришел первым еще три раза. В 1997 году Ваня пригнал к финишу коня по кличке Вронский, а затем выиграл еще три раза с очередным любимцем Тиуменом. Из 628 стартов на гонках выиграл 182 раза.
Йозеф Ваня дал интервью русской редакции «Радио Прага»
Большой Пардубицкий степль-чез — Человеку порывистому и активному пойти на то, чтобы за ним по пятам ходили кинооператоры с камерами, да еще на протяжении целого года… должно быть довольно трудно… Это ведь интимный процесс.
— Ну, во-первых, год назад со мной уже снимали документальный фильм конкретно о скачках, так что я привык. Сначала это чувство, что меня нон-стоп фиксирует камера был неприятен, но постепенно мы с ними подружились. Это был коллектив молодых, с большей части, спортивных парней. И мы друг другу понравились. Мы вместе ездили на лыжи, было там несколько хороших моментов… По концовке я даже перестал обращать внимание, что они за мной ходят.
— Как вы относитесь к медиальному образу, который создали о вас журналисты? Что думаете о титулах, которыми вас награждают в масс-медиа и в народе?
— Ну что я могу вам на это сказать? Пусть они создают, что им нравится. Я стараюсь быть таким, как я родился – честным, нормальным человеком.
— Я пробовала себе представить работу жокея. Человек и конь. Такая связь, особенно в состязаниях — один подведет, заболеет, второй уже ничего не может сделать. Наверное, иногда вы себя должны чувствовать этаким кентавром…
Йозеф Ваня с супругой Павлой (Фото: ЧТК) — Ну сейчас, в настоящее время уже совершенно нормально, когда топ-жокеи видят коня впервые в жизни за три минуты до старта…
— А я думала, его надо объездить, подружиться с ним… В ноздри подышать…
— Нет, сейчас это уже не так, но мои верные кони…С ними у меня были истории, конечно. Каждый из них отличался от другого. Как и люди. Один простой, другой — с маком. Но Железник был, конечно, самый большой оригинал и чудак. С одной стороны – дерзкий и плут, с другой стороны – самоуверенный и аристократичный. Кучу народа он приручил и делал с ними, что хотел. Я, напротив, вынужден был быть с ним очень строгим, чтобы избавить его от этого самодурства. Он был способен отмачивать номера…За несколько дней до состязаний его нельзя было заставить перепрыгнуть сучок на земле, а потом он брал и выигрывал квалификационный заезд на Пардубицкий стипль-чейз.
— А Тиумен? Надо думать, попроще характером?
— А Тиумен был понимающий, вообще услужливый, а со мной верный и преданный. У меня с ним вообще проблем не было. Вронский был что-то среднее между ними.
Йозеф Ваня с Тиуменом (Фото: ЧТК) — Красивое имя – Вронский… Это не вы придумали?
— В Восточной Европе по большей части практикуется это так, что их называют по маме. Это значит, первая буква имени должна быть такая же, как в мамином имени. У меня в моей личной собственности было всего несколько коней, к сожалению, так что скаковых коней я не называл сам.
— Я знаю, что на ливерпульском ипподроме в Эйтри есть памятник легендарному коню Ред Раму (что смешно, так Ред Рамом в Британии называют и Романа Абрамовича), а на Челтенхэмском есть памятник коню по имени Аркл. А в Пардубицах?
— Ну попытки были… Памятники есть у Мора и у Леди. Так что у нас в Чехии тоже есть такая практика…
— Но вот английские скачки еще знамениты тем, что там все ходят в шляпках. И в результате спортивное мероприятие превращается в модное дефиле, и куча репортеров охотится за модницами… Получается, ко всему, еще и светский раут. А в Пардубицах только кони и ставки, ставки и кони. И никаких шляпок…
— Разница в том, что в Ливерпуле через пол часа после окончания скачек эти модницы в шляпках все нажравшиеся, оправляются прямо на поле, жуть, а в Пардубицах люди прилично расходятся по домам. Это мне нравится больше. И у нас тоже уже я видел дам в шляпах…
Йозеф Ваня — У вас среди жокеев есть какой-то кумир? Или вы сами уже все вершины покорили?
— Много есть замечательных жокеев, но я бы, конечно, в первую очередь упомянул сэра Лестера Пиггота, с которым мне даже посчастливилось сотрудничать в Баден-Бадене. Вот это для меня легенда.
Всемирно известный жокей, в активе которого около 5 000 побед на ведущих ипподромах мира. Многие выигранные Пигготом скачки не только престижны, но и знамениты своими значительными призовыми фондами. Суммы вознаграждений, как правило, цифры с шестью нулями. А лошади, которых жокей привёл к победе, сами являются настоящими драгоценностями. Скакуны-победители, выступавшие под седлом Лестера, стали выдающимися жеребцами-производителями; кобылы — гнездовыми матками, основательницами процветающих семейств.
— Каковы ваши планы на будущее?
— Вытренировать как можно больше победителей, держать свою фирму, кормить свою семью.
— Вы будете принимать еще участие в Большой Пардубицкой?
— Я бы рад, но я должен для этого быть стопроцентно здоровым и иметь подходящего коня. Так что посмотрим.
— Вы так говорите каждый год. Потом садитесь и выигрываете.
— Ну что ж мне делать? Каждый год так получается.